С. О. Курбанов, директор Центра корейского языка и культуры С-ПбГУ
– Россия и Корея до заключения дипломатических отношений в 1884 году.
– Россия и Корея в 1884 – 1896 годах.
– Россия и Корея в 1896 – 1904 годах.
– Русская православная Миссия в Корее в 1900 – 1917 годах.
– Образ Кореи и корейцев в России.
Ключевые моменты в истории российско-корейских отношений середины XIX – начала XX столетий. Корея - небольшая по территории полуостровная страна Восточной Азии, имеющая протяженность с севера на юг чуть более 1000 километров, а с запада на восток - от 175 до 645 километров. В настоящее время ее население, представленное исключительно корейской национальностью, составляет порядка 69 миллионов человек: примерно 22 и 47 миллионов в Северной и Южной Корее соответственно. В середине XIX столетия оно не превышало 10 миллионов при официальной статистике в 6 – 7 миллионов. (В Корее вплоть до конца XIX в. население подсчитывалось на основании сведений провинциального начальства. Целью такого подсчета было установление норм государственного налогообложения. Поэтому для того, чтобы сократить выплаты в казну, цифры количества населения нередко занижались.)
Казалось бы, что важного могли нести в себе отношения между Российской Империей, стоявшей на пути интенсивного капиталистического развития, и маленькой страной Корея, бывшей к середине XIX в. слабой во всех отношениях, испытывавшей на себе постоянное давление со стороны соседних Китая и Японии?
Для России эти отношения имели два важнейших исторических последствия.
Установление общих границ между Россией и Кореей в середине XIX в. и активные контакты между двумя странами вызвали интенсивную корейскую иммиграцию в Россию и, таким образом, появление в ней еще одной национальности, численность которой к концу XX в. достигла 450 тысяч. (По оценкам южнокорейских специалистов, в начале 1990-х гг. численность корейской диаспоры на территории бывшего СССР составляла порядка 450 тысяч человек, при этом 100 тысяч из них проживало на российском Дальнем Востоке. Для сравнения, в то же время в США проживало примерно 700 тысяч корейцев, а в Японии – около 680 тысяч.)
Второе историческое последствие установления и последующей интенсификации российско- корейских отношений состоит в том, что, по мнению большинства историков, борьба между Россией и Японией за сферы влияния в Корее явилась одной из причин русско-японской войны 1904 – 1905 гг.
История отношений между Россией и Кореей на рубеже XIX и XX вв. привлекает к себе пристальное внимание исследователей и общественность указанных двух стран, а также тех государств, которые были наиболее тесно связаны с Кореей того времени, то есть Японии и США. При этом в оценке позиции России по отношению к Корее можно выделить две основные тенденции. Российская историография, как дореволюционная, так и современная однозначно отрицают наличие каких-либо агрессивных планов в действиях России в Корее. Литература, изданная в других обозначенных выше странах, как правило, обвиняет Россию в желании контролировать Корею или даже присоединить к себе часть ее территории.
К настоящему времени самым полным исследованием по истории российско-корейских отношений конца XIX – начала XX вв. является монография Б. Д. Пака «Россия и Корея» (М.,1979).
Россия и Корея до заключения дипломатических отношений в 1884 году. Трудно сказать, когда в России впервые появились сведения о Корее. Однако уже к концу XVII в. в связи с расширением российско-китайских связей «Страна Утренней Свежести», то есть Корея, появилась в поле зрения российской общественности. В начале XVIII и в начале XIX столетий контакты между русскими и корейцами происходили на уровне дипломатических миссий в Пекине.
Поворотной в отношениях между Россией и Кореей оказалась середина XIX в., когда два государства стали иметь общие границы по нижнему течению реки Туманган. В 1856 г. в Восточной Сибири была создана Приморская область. В 1858 г. между Россией и Китаем был подписан Айгунский договор, а в 1860 г. - дополнительный Пекинский договор, признававший за Россией право на владение Амурским и Южно-Уссурийским краями. В 1861 г. была произведена маркировка российско-корейской границы вдоль нижнего течения реки Туманган (подр. см.: Пак Б. Д. Россия и Корея).
Появление общих границ между Россией и Кореей совсем не означало того, что между двумя странами были установлены официальные дипломатические отношения. В 1863 г. в Корее на престол был возведен 11-летний король Кочжон. В связи с несовершеннолетием монарха регентом был назначен его отец Ли Хаын, получивший придворный титул тэвонгуна. Правление тэвонгуна (1863 – 1873 гг.) ознаменовалось усилением политики «самоизоляции», направленной на предотвращение каких бы то ни были контактов Кореи с западными державами и Японией.
Однако несмотря на то, что вдоль всего побережья Корейского полуострова были установлены каменные стелы с высеченными на них надписями, предписывавшими местному населению давать «заморским варварам» самый решительный отпор, российско-корейская граница оставалась особым местом оживленных контактов двух народов.
Во-первых, вскоре после установления общих границ начался процесс стихийного переселения корейцев в Приморский край. Если в 1863 г. по официальной статистике границу перешли лишь 13 семей, то к 1867 г. число зарегистрированных корейцев составило 1000 человек. В 1869 г. только официально границу перешло уже 7000 человек. В последующие годы интенсивность корейской иммиграции в Россию все более возрастала (подр. о корейской иммиграции см.: Пак Б. Д. Корейцы в Российской Империи (Дальневосточный период). М., 1993).
Причины такого явления вполне понятны. В первой половине – середине XIX в. экономическая ситуация в Корее была очень тяжелой. Огромное налоговое бремя, отсутствие сильной центральной власти, которая могла бы улучшить положение в стране, частые неурожаи делали жизнь корейцев невыносимой. Особенно тяжелым было положение населения пограничной с Россией провинции Хамгён, откуда шло большинство переселенцев. Горная местность, относительно небольшое количество пахотных земель, бoльшая климатическая суровость, чем на юге полуострова (на севере можно собирать лишь один урожай в год, в то время как на юге - два) осложняли экономическое положение населения. Ко всему прочему, удаленность провинции Хамгён от столицы приводила к большему произволу местной администрации.
Попадая на российскую территорию корейцы получали и землю, причем в большем количестве, чем у себя на родине, и поддержку со стороны местных властей. Кроме того, иммигрантов могли привлекать те новые материальные блага, которые попадали в Приморский край из далекой европейской части России.
Помимо корейского переселения в Россию, второй значимой составляющей российско- корейских контактов в период до заключения дипломатических отношений была приграничная торговля. Корейцы продавали в основном скот, а вывозили из России товары промышленного производства. Например, в 1883 – 1884 гг. из Кореи в Россию сухопутным путем было пригнано порядка 17600 голов скота. На территории Южно-Уссурийского края корейцам было продано товаров европейского производства на сумму более чем 800 тысяч рублей.
Таким образом, к 1880-м гг. назрела объективная необходимость законодательного оформления отношений между двумя странами, то есть заключения договора.
С другой стороны, к этому времени и сама Корея была готова к ведению диалога с Россией. До 1876 г. Корея, подобно соседнему Китаю, проводила политику «самоизоляции». В 1876 г. между Кореей и Японией на острове Канхва был подписан договор, получивший название «канхваского», согласно которому для свободной торговли с Японией открывались три корейских порта: сначала Пусан, а в дальнейшем - Вонсан и Инчхон. Вслед за этим в 1882 г. были заключены полномасштабные договоры об установлении дипломатических отношений с США, Великобританией (исправлен в 1883 г.), Германией.
Вторым аспектом готовности Кореи к установлению дипломатических отношений с Россией (и другими Западными державами) явилось начало социально-экономических реформ, проводившихся отчасти под влиянием Японии. В 1880 г. было реформировано корейское правительство, в котором впервые за всю историю страны появились органы, соотносимые по функциям с министерствами западного образца. В 1881 г. в Японию и Китай были отправлены делегации для изучения устройства новых правительственных учреждений, промышленности, системы налогообложения, образования этих стран. И несмотря на попытку консервативных сил совершить государственный переворот в июле 1882 г., курс на реформы оставался неизменным. Именно благодаря ему в начале 1880-х гг. Корея начала постепенно отказываться от отдельных элементов традиционной культуры, модернизироваться, а значит уже могла вести диалог с западными державами, с Россией «на понятном языке».
Таким образом, в июле 1882 г. российский консул в городе Тяньцзине (Китай) Карл Иванович Вебер был командирован в Сеул для выяснения условий подписания российско-корейского договора. Однако в связи с указанным выше мятежом консервативных сил, бывших противниками «открытия» Кореи, поездка оказалась неудачной.
При подготовке заключения российско-корейского договора К. И. Вебер обращался непосредственно к королю Кочжону, в то время как представители США, Великобритании, Германии и других западных держав, прежде чем отправиться ко двору корейского монарха с предложениями о заключении договоров, получали рекомендательные письма в Китае, у которого Корея традиционно находилась в вассальном подчинении. Россия не пошла таким путем из-за позиции Китая.
Китайские власти, опасавшиеся потери своего традиционного влияния в Корее в связи с усилением позиций Японии на Корейском полуострове, рекомендовали корейскому двору заключить договора с западными державами, надеясь, таким образом, сдержать Японию. Так, в 1879 г. китайский генерал Ли Хунчжан, активный сторонник модернизации Китая, обладавший реальной политической властью, направил в Корею «Проект установления торговых связей Кореи с заморскими державами» (подр. о политике Китая в Корее см.: Заборовская Л. В. Политика Цинской империи в Корее 1876 – 1910 гг. М., 1987). Ли Хунчжан противился лишь заключению российско-корейского договора, считая, что он будет способствовать не просто усилению влияния в Корее соседней России, но и впоследствии может привести к присоединению к России части территории Кореи. Возможно, такие опасения имели под собой определенную почву. Так, в 1884 г. советник корейского правительства по иностранным делам немец П. Г. Мёллендорф в качестве посредника пытался склонить корейское правительство отдать России 10 округов пограничной провинции Хамгён в обмен на обязательство России охранять корейские порты (Пак Б. Д. Россия и Корея. С. 91). Поэтому, предвидя отказ китайских властей в предоставлении рекомендательных писем корейскому королю, К. И. Вебер пошел на прямые контакты с корейским правительством.
Россия и Корея в 1884 – 1896 годах. В результате длительной подготовительной работы российской дипломатии, а также ряда объективных причин, указанных выше, 7 июля 1884 г. К. И. Вебер и министр иностранных дел Кореи Ким Бёнси подписали договор между Россией и Кореей. В договоре, подобно договору между Кореей и Англией, было 13 статей (в договоре между США и Кореей было 14 статей) и их содержание практически полностью повторяло статьи англо-корейского договора, ставшего образцом также для текстов корейско-германского, корейско-итальянского, корейско-французского договоров. Исключение составляла статья II, ограничивавшая право назначения консулов портами, «в которые допускаются консульские агенты обоих Держав» (тексты договоров с Японией, США, Англией, Россией см.: Описание Кореи. Т. 3. СПб., 1900; Описание Кореи. Сокр. переизд. М., 1960). Отдельно к договору были приложены «Правила, по которым торговля русских подданных может производиться в Корее», состоявшие из трех статей и списка таможенных тарифов на 196 видов товара. Договор между Россией и Кореей был ратифицирован 14 октября 1885 г.
Таким образом, начиная с 1884 г., отношения между Россией и Кореей оформились юридически. В 1886 г. в Сеуле открылась русская дипломатическая миссия. К. И. Вебер получил статус поверенного в делах (1886 – 1897 гг.). Как и до 1884 г., основными аспектами отношений были приграничная торговля, и продолжавшаяся иммиграция корейцев на российский Дальний Восток.
Приграничная торговля развивалась настолько активно, что 8 августа 1888 г. в Сеуле была заключена дополнительная конвенция, именовавшаяся как «Правила для сухопутной торговли с Кореей», состоявшая из 9 статей. Конвенция значительно расширяла права русских в корейской части приграничной области с центром в городе Кёнхыне (низовья р. Туманган).
В целом, за исключением двух указанных выше аспектов, отношения России и Кореи рассматриваемого периода не были сколько-нибудь активными, а позиция России по отношению к Корее также не была ясна.
С одной стороны, в Китае существовало мнение, что у России вроде бы имеются планы присоединения к своей территории части севера Кореи. В связи с этим в 1886 г. в Тяньцзине российская дипломатия дала Китаю устное обещание не посягать на территорию Кореи.
С другой стороны, по крайней мере часть корейского общества, относилась к России как к дружеской державе, способной оказать защиту в случае крайней необходимости. Примером этому могут служить следующие события. В 1884 г. в Сеуле был подавлен государственный переворот реформаторов прояпонской ориентации во главе с Ким Оккюном, который был вынужден затем бежать в Японию. Два года спустя, в 1886 г. Ким Оккюн обратился к временному поверенному в делах России в Токио А. Н. Шпейеру с просьбой ходатайствовать о разрешении переселиться в Россию (из-за ареста японскими властями и последующей высылкой на о. Огасавара Ким Оккюну не удалось реализовать свои намерения (подр. см.: Пак Б. Д. Ким Оккюн и Россия // Народы Азии и Африки. 1974. № 3. С. 135 – 140), считая, что только там он сможет найти защиту и чувствовать себя в безопасности.
Позиции России в Корее изменились в 1896 г. Этому предшествовали весьма трагические события, произошедшие в Корее в связи с японо-китайским соперничеством за господство в Корее.
15 февраля 1894 г. в провинции Чолла разгорелось крестьянское восстание, впервые в истории Кореи имевшее свою собственную идеологию - религиозное учение «тонхак» («восточное учение»). Под предлогом защиты своих граждан Япония перебросила в Корею войска. Вслед за этим, 23 июля 1894 г. японцы ворвались в королевский дворец, чтобы «защитить от заговора» короля и членов его семьи, и фактически сделали их своими пленниками. Через два дня Япония начала боевые действия против китайских войск, находившихся на территории Кореи и 1 августа объявила Китаю войну. Единственное крупное японо-китайское столкновение на территории Кореи произошло под Пхеньяном и закончилось поражением китайских войск. Далее театр военных действий переместился в Китай, где война закончилась его поражением. 17 апреля 1895 г. был подписан Симоносекский мирный договор, по которому Китай отказывался от своего традиционного покровительства над Кореей.
Российская общественность хотя и приветствовала обретение Кореей независимости от Китая, все же высказывала обеспокоенность насчет возможности усиления влияния Японии в Корее в ущерб интересам России. Официальная позиция правительства России оставалась нейтральной. Неоднократные просьбы короля Кочжона оказать Корее помощь, прислать военных инструкторов и советников в правительство оставались без ответа.
А Япония еще до окончания войны фактически начала брать Корею под свой контроль. В октябре 1894 г. японцы окончательно подавили вторую волну крестьянского восстания тонхак. Уже с середины 1894 г. под давлением Японии в Корее начали проводиться реформы в сфере экономики и социально-политического устройства, направленные на лучшее приспособление Кореи к будущей колониальной экспансии. Естественно, такое усиление позиций Японии вызвало сопротивление части правящих слоев Кореи. Символом сопротивления стала королева Мин. Поэтому 8 октября 1895 г. японцы, ворвавшись во дворец, зверски убили королеву и вынудили короля Кочжона издать указ о посмертном разводе и низведении королевы до статуса простолюдинки. Несмотря на то, что в ноябре того же года королева была восстановлена в прежнем статусе, корейское общество оказалось на грани взрыва. В довершение ко всему японцы вынудили короля Кочжона издать указ об обязательной стрижке волос и запрещении ношения традиционной прически.
Таким образом, к началу 1896 г. корейский король оказался в состоянии несвободы. Он считал, что ему грозила возможность физической расправы либо со стороны японцев, либо со стороны недовольных корейцев. Действительно, в связи с событиями конца 1895 г. по стране прокатилась волна стихийных выступлений.
Поэтому совершенно закономерным представляется тот факт, что 2 февраля 1896 г. российскому поверенному в делах К. И. Веберу была передана записка от короля, в которой тот выражал просьбу позволить ему переехать в русскую дипломатическую миссию. Получив разрешение, 22 февраля 1896 г. король вместе с наследником престола перебрался в российское посольство, где он находился до 20 февраля 1897 г.
Россия и Корея в 1896 – 1904 годах. Переезд короля Кочжона в русскую дипломатическую миссию, естественно, означал усиление влияния России с одновременным ослаблением позиций Японии в Корее.
Почему король Кочжон выбрал Россию в качестве страны, на помощь которой рассчитывал? Отвечая на поставленный вопрос необходимо учитывать два важных момента. Во-первых, к концу XIX столетия Корея оказалась настолько слаба, что не могла защитить себя сама. В Корее практически не было армии, если не считать небольшой королевской гвардии. Поэтому войска соседних стран, Японии и Китая, могли беспрепятственно высаживаться в Корее, передвигаться по ее территории и даже вести там свои собственные боевые операции. Для защиты трона и государства у короля Кочжона не было иного пути кроме как обратиться к какой-либо иностранной державе.
И, второе. Почему была выбрана именно Россия? Никакая другая страна не могла быть заинтересована в защите Кореи так как Россия, потому что Россия была соседним с Кореей государством и ей было невыгодно усиление Японии на своих восточных рубежах. Никакая другая страна кроме России, опять же по причине географического положения, не могла достаточно оперативно оказывать помощь. И, последнее, наверное, корейский король считал, что не было оснований опасаться агрессивности России в случае усиления ее влияния.
Буквально сразу после переезда короля в русскую миссию был отменен пресловутый указ об обязательной стрижке волос. Русская миссия на некоторое время стала сердцем Кореи: для встречи с королем туда приглашались представители иностранных держав, там же собирался новый, никак не связанных с Японией кабинет министров. При этом король Кочжон через миссию обращался с просьбами к правительству Российской Империи помочь в обеспечении охраны королевского двора, а также прислать военных инструкторов для создания корейской армии нового образца.
Весной 1896 г. Корее представилась возможность вести прямые переговоры с российским правительством, когда король Кочжон получил официальное приглашение отправить в Москву делегацию для участия в коронации Императора Николая II. Возглавил специальное посольство из четырех человек представитель рода покойной королевы Мин - Мин Ёнхван (подр. о посольстве Мин Ёнхвана в Россию см.: Пак Б. Б. Корейская миссия Мин Ёнхвана в Россию летом 1896 г. // Вестник Центра корейского языка и культуры. Вып. 2. СПб., 1997). Завершив участие в торжествах 14 – 16 мая 1896 г., корейское посольство отправилось в Петербург с целью ведения переговоров с правительством России. Основным предметом обсуждения на переговорах были 5 вопросов: об отправке в Корею русских военных инструкторов; о назначении в Корею русских советников; об организации охранной гвардии короля; о соединении сибирской телеграфной линии с северной корейской и оказании помощи в строительстве телеграфных линий; о выделении Корее займа в размере 3-х миллионов йен для погашения долга Японии.
Переговоры продлились несколько месяцев. При этом Мин Ёнхван более всего настаивал на просьбе отправить в Корею охранную гвардию короля, поскольку уже к весне 1896 г. в Корее все больше нарастало недовольство тем, что король Кочжон находился в русской дипломатической миссии. Однако для того чтобы он смог покинуть миссию и переселиться обратно во дворец, нужны были гарантии безопасности, которую, по мнению корейцев, только русская гвардия и могла обеспечить.
Итоги переговоров, в целом, были достаточно результативными, несмотря на то, что от немедленного предоставления займа российское правительство отказалось, дав обещание подробнее разобраться в экономической ситуации в Корее и подумать насчет возможности выделения необходимых денег. Однако уже в августе 1896 г. в Корею был командирован директор Шанхайского отделения Русско- Китайского банка Д. Д. Покотилов и к середине осени было принято положительное решение. Но из-за колебаний в корейском министерстве финансов договор о займе так и не был подписан.
В августе того же 1896 г. было решено послать в Корею военных инструкторов, часть из которых, возглавляемая полковником Главного штаба Д. В. Путятой, отправилась в Корею вместе с посольством Мин Ёнхвана, прибыв туда 20 октября 1896 г. Тогда же началась подготовка корейской охранной гвардии короля и был предложен план создания корейской армии нового типа.
Просьба о помощи в строительстве телеграфных линий также была воспринята благосклонно. Кроме того, в следующем 1897 г. в Корею был отправлен чиновник русского таможенного ведомства К. А. Алексеев, который впоследствии стал главным советником министерства финансов Кореи.
Единственный негативный ответ был дан на просьбу предоставить русскую охранную гвардию короля. Одной из причин этого было нежелание России вступать в конфликт с Японией, который мог бы возникнуть в случае положительного решения вопроса.
Таким образом, успешная деятельность посольства Мин Ёнхвана в России явилась вторым шагом на пути значительного российско-корейского сближения и усиления влияния России в Корее.
Прибытие в Сеул русских военных инструкторов и начало создания корейской королевской охранной гвардии явилось одной из предпосылок того, что король Кочжон счел возможным начать строительство нового дворца для последующего переезда из русской дипломатической миссии. В прежний дворец, где жизнь Кочжона и его семьи неоднократно подвергалась опасности, решено было не возвращаться. Строительство нового дворца «Кённёнгун» (современное название - «Токсугун») завершилось к началу 1897 г. В этой связи интересно отметить следующие два момента. Прежде всего, это местоположение дворца, который стали строить неподалеку от русской дипломатической миссии, так, чтобы в случае какой-либо опасности снова можно было бы воспользоваться помощью русских. Рядом также находились английское генеральное консульство и посольство США. Второе - это архитектурный стиль. Впервые за всю историю Кореи отдельные павильоны были выстроены с элементами европейской архитектуры, например павильон «Чонгванхон». Трудно сказать, принимали ли участие в строительстве дворца русские архитекторы, однако достоверно известно, что проект знаменитой «Арки независимости» («Тонниммун»), заложенной в ноябре 1896 г. корейским «Обществом независимости» («Тоннип хёпхве»), разрабатывался при участии русского архитектора Сабатина.
Наконец, под влиянием корейской общественности с одной стороны и благодаря достаточному обеспечению безопасности с помощью России с другой, 20 февраля 1897 г. король Кочжон покинул русскую дипломатическую миссию и окончательно переселился во дворец Кённёнгун.
После этого, в течение года – двух, влияние России в Корее продолжало усиливаться и было достаточно большим вплоть до начала XX в.
Как уже было отмечено, с ноября 1897 г. К. А. Алексеев был назначен главным советником министерства финансов и управляющим таможенным ведомством Кореи. В декабре того же года был учрежден Русско-Корейский банк, просуществовавший до 1901 г., который, по замыслу учредителей, должен быт стать стержнем финансовой политики корейского правительства.
1897 г. стал знаменательным также и в сфере культурных отношений между Россией и Кореей. С осени 1897 г. на факультете Восточных языков Императорского Санкт-Петербургского университета впервые в России стал преподаваться корейский язык. Обучение языку вплоть до 1917 г. обеспечивал сотрудник постоянной корейской дипломатической миссии в Петербурге Ким Пёнок. Таким образом, к концу 1890-х гг. Россия признавала, что отношения с Кореей важны и будут в перспективе достаточно тесными, так что могут понадобиться свои собственные специалисты в языке и культуре.
А они были нужны. В связи с повышением роли Кореи во внешней политике России, в российском обществе появился особый интерес к доселе неизвестной «Стране Утренней Свежести». Поэтому на книжных прилавках стали появляться работы, описывающие Корею – ее географию, историю, культуру, обычаи и традиции, представляющие впечатления путешественников. При этом большинство авторов работ не имело специального востоковедного образования, из-за чего их сочинения были не всегда точны. Тем не менее, российские труды о Корее, которых к 1900 г. было издано около сотни наименований, давали достаточно широкое, хотя в большинстве случаев непрофессиональное представление о Корее.
Во второй половине 1897 г., как раз во время усиления влияния России, что, наверное, не случайно, в Корее произошло поистине эпохальное событие. 12 октября 1897 г. впервые за всю историю Кореи король Кочжон принял титул Императора («Хванчже»). Старое название страны «Чосон» («Утренняя Свежесть»), утвержденное Императором Китая, в вассальной зависимости к которому Корея находилась в течение большей части своей истории, было заменено на «Тэхан» («Великое Хан»). При этом к названию государства добавлялось слово «Империя» («Чегук»). Таким образом, корейский монарх демонстрировал всему миру, что отныне Корея является страной независимой, равной в правах со всеми государствами мира.
Уже в 1898 г. показал, что российско-корейское сближение в 1896 – 1897 гг. поддерживали далеко не все корейцы, не говоря уже об иностранных государствах, претендовавших на известное влияние в Корее (Япония, Англия). В феврале 1898 г. «Общество независимости» при содействии работников английской и американской дипломатических миссий организовало митинг, на котором была зачитана петиция императору Кочжону, осуждавшая «иностранное», то есть российское «вмешательство» в дела Кореи. Очевидно, в это время Россия не имела целей добиться преобладающего влияния в Корее, уже не говоря о планах «захвата» корейской территории, поскольку в ответ на указанные проявления недовольства русским влиянием поверенный в делах А. Н. Шпейер (1897 – 1898 гг.) в марте 1898 г. отправил на имя корейского Императора запрос о целесообразности дальнейшей помощи, присутствия русских военных инструкторов и финансового советника. Получив отрицательный ответ, Россия отреагировала сразу. 23 марта 1898 г. российские военные инструкторы покинули Сеул. Вместе с ними свою работу завершил финансовый советник корейского правительства К. А. Алексеев. Русско-Корейский банк, несмотря на то, что формально он не был ликвидирован, фактически прекратил работу.
Ко второй половине 1898 г. закончилось время особого сближения России и Кореи, длившееся чуть более двух лет. Корейские финансы перешли в ведение англичанина М.-Л. Брауна. Тем не менее, 25 апреля 1898 г. межу Россией и Японией было подписано соглашение, признававшее независимость Кореи и обязывавшее обе державы воздерживаться от вмешательства в ее внутренние дела, что было продолжением московских договоренностей мая 1896 г. между Японией и Россией о паритете взаимных интересов в Корее. Однако в действительности экономическое и политическое влияние Японии стало неуклонно расти при сокращении влияния российского. После 1900 г. резко сократился объем ввоза российских товаров в Корею. Уровень вывоза, однако, оставался относительно высоким, отчасти по причине того, что русские предприниматели имели в Корее лесные концессии, о которых следует сказать особо.
Российские промышленники вырубали лес в бассейнах рек Туманган (российско-корейская, корейско-китайская северо-восточная граница) и Амноккан (корейско-китайская северо-западная граница). Наибольшую известность из лесных концессий получила Амнокканская концессия, принадлежавшая Восточно-Азиатской промышленной компании, возглавлявшейся А. М. Безобразовым. В отечественной литературе она еще называется как «Восточноазиатская промышленная компания» (1901 – 1904 гг.). Ее деятельность оценивается по-разному. Иногда встречаются определения вроде «безобразовская шайка» (подр. о деятельности компании см.: Пак Чон Хё. Русско-японская война 1904 – 1905 гг. и Корея. М., 1997. С. 76 – 120).
Еще осенью 1896 г., во время усиления российского влияния в Корее, владивостокский предприниматель Ю. В. Бринер подписал с корейским правительством соглашение об образовании «Корейской лесной компании», согласно которому компания получала преимущественное право вырубки лесов в верховьях реки Туманган, в бассейне реки Амноккан, а также на острове Уллындо сроком на 20 лет. Однако реально развернуть какую-либо активную деятельность Ю. В. Бринеру не удалось и он решил продать свою концессию. В 1898 г. этим предложением заинтересовался приближенный к правительственным кругам промышленник А. М. Безобразов. При этом в многочисленных обращениях к российскому правительству за поддержкой внимание акцентировалось на двоякой выгоде от эксплуатации лесов на границе между Кореей и Маньчжурией: с одной стороны, действительно можно было заниматься довольно выгодным делом, а с другой – Россия получала возможность военно- политического укрепления в указанном регионе и тем самым сдерживания возможного продвижения Японии на континент, укрепления безопасности России на Дальнем Востоке. По планам А. М. Безобразова предполагалось, что в местах разработки лесов будут находиться русские регулярные войска.
Идея А. М. Безобразова получила поддержку Императора Николая II. Однако из-за противодействия ряда российских высокопоставленных чиновников, а также отсутствия необходимых средств, ее реализация затянулась до 1901 г. На это время (1897 – 1901 гг.) держателем лесной концессии был Н. Г. Матюнин, поверенный в делах России в Корее в 1898 – 1899 гг. Наконец, 12 июля 1901 г. был принят устав Восточно-Азиатской промышленной компании, при этом сфера ее деятельности не ограничивалась Кореей. Река Амноккан, бывшая главным объектом интересов А. М. Безобразова, является естественной границей между Кореей и Китаем. Восточно-Азиатская промышленная компания имела право разработки лесов только на корейском левом берегу реки, однако сразу после образования стала вести переговоры с китайским правительством и о возможности эксплуатации правого берега. Разрешение было получено в 1903 г. В том же году в местах вырубки лесов в целях «охраны» начали обосновываться русские кадровые военные. Все это вызвало протесты как корейского правительства, так и других государств, тесно связанных с Кореей.
Однако, вероятно, у России не было другого пути сдержать угрозу военного продвижения Японии на континент, кроме как воспользоваться возможностью разместить небольшое количество войск в районе законных лесных разработок.
Еще в 1898 г. между Россией и Китаем был подписан договор об аренде на 25 лет портов Далянь и Порт-Артур на полуострове Ляодун. Для того, чтобы из Владивостока морем попасть в Порт- Артур требуется обогнуть Корейский полуостров, южная оконечность которого находится как раз на половине пути. Поэтому уже в следующем 1899 г. поверенный в делах А. И. Павлов (1899 – 1902 гг.; с 1902 по 1904 гг. – «посланник и полномочный министр при корейском дворе») начал переговоры с корейским министром иностранных дел Пак Чесуном об аренде части порта Масан, с тем чтобы создать там угольный склад и промежуточную заправочную станцию. Договор был подписан 17 марта 1900 г. В нем права России определялись как «Распоряжение на правах концессии» (подр. см.: Пак Чон Хё. Русско- японская война 1904 – 1905 гг. и Корея. С. 50 – 63). Действительно, в арендованной части Масана был организован угольный склад, гостиница, консульство, был даже отправлен военный караул. Русские военные корабли начали заходить в порт. Но уже с 1901 г. Япония и ее союзница Великобритания стали выступать с протестами против военного усиления России на юге Корейского полуострова, в результате чего с начала 1902 г. российское присутствие в Масане начинает сворачиваться и к 1903 г. Россия, несмотря на договор, фактически отказывается от использования порта.
С другой стороны, позиции России в Маньчжурии тоже стали ослабляться, поскольку в 1902 г. между Китаем и Россией было подписано соглашение о поэтапном выводе российских войск из Маньчжурии. В том же 1902 г., 30 января, был заключен англо-японский союзный договор, значительно укрепивший положение Японии на Дальнем Востоке. В 1902 – 1903 гг. усилилось военное присутствие японцев в южной Корее посредством увеличения количества японских «полицейских», в чью задачу входило «защищать» японских граждан и японское предпринимательство на территории Кореи.
Поэтому русская лесная концессия на реке Амноккан, в случае размещения там небольшого контингента российской регулярной армии, оказывалось к 1903 г. одной из немногих точек сдерживания военных планов Японии на Дальнем Востоке. Таким образом, в 1903 г. противостояние России и Японии на Дальнем Востоке достигло такого напряжения, что вызвало активизацию российско-японских переговоров по дипломатической линии. Важнейшим вопросом их было разграничение интересов России и Японии в Корее. Однако, вследствие непримиримости позиций двух держав, к началу 1904 г. переговоры зашли в тупик и 6 февраля 1904 г. японский посланник в Петербурге Курино официально заявил о разрыве дипломатических отношений, а 8 февраля 1904 г. у берегов Кореи близ порта Инчхон (Чемульпо) началась русско-японская война.
К этому времени не только в плане военном, но и в экономическом позиции России в Корее были весьма слабыми. В 1901 г. под давлением Японии корейское правительство приостановило работы по прокладке телеграфной линии от корейско-русской границы (р. Туманган) до Сеула. За все время с 1896 г. российским предпринимателям так и не удалось добиться прав на строительство отдельных линий железных дорог. Россию более всего интересовало направление Сеул – Ыйчжу, то есть от столицы Кореи к реке Амноккан, сфере экономического влияния России, а через нее – в Маньчжурию. Получению такой концессии, на которую претендовал барон Г. Г. Гинцбург, препятствовала Япония, оказывавшая значительное влияние на корейское правительство.
Однако усиление напряженности на Дальнем Востоке и наличие в этом регионе особых интересов России имело и некоторые положительные моменты, в частности в плане развития российско- корейских отношений. В 1899 г. во Владивостоке был открыт Восточный институт, в котором наряду с китайским, японским, монгольским, маньчжурским языками, с момента основания изучался и корейский язык. Во время усиления напряженности российско-японских отношений в связи с положением на Корейском полуострове, а также в первый год русско-японской войны в России наблюдается вторая волна роста особого интереса России к Корее, проявившаяся в публикации большого количества работ как общеописательного, так и специального, часто военно-стратегического характера.
В 1890 – начале 1900-х гг. единственным аспектом российско-корейских отношений, заметно не испытавшим на себе воздействия сложного узла противоречий между Россией, Японией и западными державами, была продолжавшаяся корейская иммиграция в Россию (подр. см.: Пак Б. Д. Корейцы в Российской империи). Более всего корейцы оседали в Приморской и Амурской областях Приамурского края. Как правило, целью корейцев, прибывавших в Россию больше всего из провинции Хамгён, было одно из двух: либо заработки, сезонные или долгосрочные, либо постоянное жительство с получением российского подданства. За период с 1891 по 1902 г. корейское население Приморской области, составлявшее порядка 90% всего корейского населения Приамурского края, увеличилось с 12 860 человек до 32 380. При этом нельзя сказать, что переселение корейцев в Россию всегда приветствовалось местными властями, хотя формальных запретов на переселение тоже не было. Однако если барон А. Н. Корф, исполнявший до 1893 г. обязанности Приамурского генерал-губернатора, противился корейской иммиграции, то его преемники С. М. Духовский (1893 – 1898) и Н. И. Гродеков (1898 – 1902), наоборот, считали корейскую иммиграцию весьма полезной для колонизации Приамурья и всячески способствовали улучшению условий жизни корейцев в России, облегчению принятия ими российского подданства.
Россия и Корея в 1904 – 1917 годах. Русско-японская война, начавшаяся у берегов Кореи 8 февраля 1904 года и закончившаяся 5 сентября 1905 г. подписанием в США Портсмутского мирного договора, юридически закреплявшего поражение России в войне, определила совершенно иную расстановку сил в Восточной Азии.
Россия окончательно потеряла свое влияние на Дальнем Востоке. К Японии отошли Курильские острова и южная часть острова Сахалин. Корея вышла из сферы политических интересов России. Кроме того, сама Корея уже в первый год русско-японской войны начала терять свою независимость, все более подчиняясь Японии, постепенно становясь ее колониальным владением.
Обычно при описании хода русско-японской войны 1904 – 1905 гг. главное место, что совершенно справедливо, уделяется боям у Порт-Артура и тихоокеанским морским сражениям, например, Цусимскому 28 мая 1905 г. Однако имея в виду то, что Россия пыталась разместить контингент войск в устье реки Амноккан, используя для этого русскую лесную концессию, принадлежавшую Восточно- Азиатской промышленной компании, легко понять, что нельзя было избежать военного столкновения и в этом районе.
После начала войны из Восточного авангарда Маньчжурской армии был выделен Восточный отряд под командованием генерала М. И. Засулича, который был отправлен к устью реки Амноккан для укрепления там боевых позиций (подр. см.: Пак Чон Хё. Русско-японская война 1904 – 1905 гг. и Корея. С. 148 – 224). В том же направлении из Сеула двигались японские войска. Согласно «Японо-корейскому протоколу» от 23 февраля 1904 г. Япония имела право использовать территорию Кореи в качестве базы для военных действий против России. Передислокация японских войск была закончена к 26 апреля 1904 г. Их количество достигло 45 тысяч человек, что в пять раз превосходило численность русских войск. Русские подразделения сосредоточились на правом (северном, китайском) берегу, а японские, соответственно, на левом (южном, корейском). Наступление японцев началось 26 апреля и было стремительным. Заняв ряд речных островов, 29 апреля японские войска начали полномасштабную переправу через реку. На следующий день был наведен мост, а к 1 мая сопротивление русских было окончательно сломлено.
Российское поражение на Амноккане не замедлило отразиться на дальнейшем ходе событий. Уже 22 мая под давлением Японии, оккупировавшей к тому времени весь Корейский полуостров, Иператор Кочжон издал указ об аннулировании всех договоров, подписанных ранее между Россией и Кореей, а также об отмене лесных концессий в бассейнах рек Туманган и Амноккан. (В литературе также встречается дата – 19 мая 1904 г. Кроме того, несмотря на указ о ликвидации указанных лесных концессий, русские продолжали в известной степени владеть ими до 1907 г. и даже продали право на управление концессиями гражданину США У. Э. Смиту, впоследствии, правда, опротестованное японцами.) Таким образом, еще до окончания войны Япония добилась абсолютного преобладания в Корее и начала проводить политику, направленную на колониальное подчинение этой страны.
22 августа 1904 г. был подписан японо-корейский договор, по которому Япония приобрела право финансового контроля в Корее и который требовал обязательного согласия Японии при заключении Кореей договоров с иностранными державами. Реально последний пункт вылился в требование Японии отослать корейских дипломатических представителей из-за границы и, соответственно, иностранных послов из Кореи с сохранением лишь консульских отделов (фактически замена посланников на консулов завершилась к началу 1906 г.). Таким образом, с середины 1904 г. Корея начала терять статус независимого государства на уровне международных отношений. (Члены корейской дипломатической миссии в России во главе с корейским посланником Ли Помчжином не подчинились этому требованию и остались в Петербурге.) В корейском правительстве были «посажены» японские советники. В конце 1904 – 1905 гг. была проведена денежная реформа, поставившая в центр всей финансовой системы Кореи японский банк «Дай ити гинко».
Поэтому совершенно неудивительно то, что после окончательной победы Японии в войне с Россией, 17 – 18 ноября 1905 г. был подписан новый японо-корейский договор, установивший протекторат Японии над Кореей. С января 1906 г. в Корее стал назначаться Генеральный резидент, в руках которого сосредоточилась реальная власть, несмотря на формальное сохранение института корейского императора.
С этого времени российско-корейские отношения вступили в новый этап. Из всего многообразия периода до 1904 г. актуальными остались лишь три основные аспекта: приграничная торговля между северными провинциями Кореи и Южно-Уссурийским краем; продолжавшийся переход корейского населения в Россию на временные заработки или на постоянное жительство; обращение части корейской общественности к России за помощью в противодействии японской экспансии, отстаивании независимости Кореи. В последнем случае очень часто инициатором многочисленных посланий к российскому правительству выступал Император Кочжон, испытывавший личные симпатии по отношению к России.
В 1906 – 1910 гг., однако, наблюдалась тенденция роста объема вывоза товаров из Кореи в Россию, но сокращения российского ввоза соответственно. При этом доля России в общем товарообороте Кореи постоянно уменьшалась. Основным предметом корейского экспорта как и в конце XIX в. оставался скот. Для жителей северных провинций тесные экономические связи с Россией являлись важнейшим источником доходов, что в известной степени беспокоило Японию, опасавшуюся послевоенного усиления влияния России на севере Кореи.
Россия не сразу признала договор о протекторате над Кореей, а также то, что реальная власть в этой стране стала принадлежать Японии. Так, первый послевоенный российский генеральный консул Г. А. Плансон (1906 – 1908 гг.) прибыв в Корею, пытался получить подтверждение о назначении не от японского правительства, как того требовала Япония, а от корейского Императора. Несмотря на то, что его попытка закончилась неудачей, было продемонстрировано, что Россия все же считает Корею полноправным независимым государством. Поэтому когда 15 июня 1907 г. в Гааге должна была открыться международная мирная конференция, Император Кочжон втайне решил отправить туда свою делегацию с тем, чтобы еще раз заявить о несогласии с политикой Японии в Корее и обратился к мировому сообществу с просьбой способствовать восстановлению независимости Кореи. При этом Император Кочжон рассчитывал на помощь России.
Еще в 1906 г. корейский Император обращался с посланиями к российскому генеральному консулу, в которых писал, что рассчитывает на помощь России. Корейская делегация на Гаагскую мирную конференцию была отправлена через Владивосток и Петербург. В Петербурге было передано письмо на имя Императора Николая II с просьбой оказать помощь делегации. Однако несмотря на то, что председателем конференции был глава русской делегации А. И. Нелидов, призыв Кореи не был услышан. Представители Японии, США, Англии, Франции, Германии отказались признать корейскую делегацию.
Следствием подобного шага Кореи стало то, что еще до окончания Гаагской конференции, 19 июля 1907 г., японцы вынудили Императора Кочжона отречься от престола в пользу наследника. А 24 июля 1907 г. был подписан уже третий японо-корейский договор, еще больше подчинивший Корею японскому контролю. Он назывался «Договор семи статей года Чонми» и значительно расширял права японского Генерального резидента. В том же году была распущена корейская армия, во все министерства были назначены японские «вице-министры». К 1909 – 1910 гг. в руки японцев перешли корейские суды и полиция, контроль над издательским делом и многими другими сферами экономической и политической жизни. Поэтому назначенный в мае 1910 г. новый Генеральный резидент Тэраути Масатакэ стал требовать от корейского «правительства» заключения нового договора о «слиянии» Японии и Кореи. Договор был заключен 22 августа 1910 г. и получил в отечественной литературе названия «Договора об аннексии Кореи» (по-корейски или по-японски в названии договора стоит слово «слияние»).
В 1909 – 1910 гг. Экс-Император Кореи Кочжон неоднократно обращался к России с просьбами не соглашаться на японскую аннексию Кореи, защитить Корею. Кроме того, чувствуя опасность своей собственной жизни Кочжон также имел намерение попытаться бежать в Россию. Однако все его просьбы оставались без ответа. Сохранение мирных отношений с усиливавшейся Японией было для России важнее. Русско-японское политическое соглашение от 4 июля 1910 г. фактически признавало право Японии на присоединение Кореи.
Таким образом, с августа 1910 г. Корея («Корейская империя») исчезла с карт мира как независимое государство, став частью Японии. Корее вернули старое, «доимперское» название Чосон («Утренняя Свежесть») и дали статус «генерал-губернаторства». С этого времени можно говорить о прекращении де-юре российско-корейский отношений, которые перешли в русло российско-японских отношений, и только через них с Кореей. Однако институт Генерального консульства России в Сеуле сохранялся до 1925 г.
Однако факт того, что Россия постепенно сдавала свои позиции на Дальнем Востоке, уступая их Японии, совсем не означал абсолютной потери российского интереса к Корее. Все более подчиняя себе Корею, Япония выдвигалась непосредственно к границам России. Японо-корейский договор 1910 г. привел к появлению общей российско-японской сухопутной границы по реке Туманган. Одновременно с подчинением Кореи Японией в самой Корее росло антияпонское сопротивление, вылившееся, в частности, в антияпонское партизанское движение «Армии справедливости» «Ыйбён» 1894 – 1896, 1905 – 1906, 1907 – 1910 гг. Россия рассматривала антияпонское движение как положительный фактор укрепления безопасности России через ослабление японского влияния в Корее. Результатом такого внимания к партизанскому движению явилось появление специальных работ о нем русского офицера А. Россова, посетившего Корею в 1905 – 1906 гг. Русские офицеры с востоковедным образованием П. Васкевич и В. Д. Песоцкий в своих трудах также касались проблем корейского народного сопротивления. В 1912 г. известный российский японист и кореист Н. В. Кюнер издал капитальный двухтомный «Статистико-географический и экономический очерк Кореи…» (Россов П. Корея в конце 1905 г. и начале 1906 г. Харбин, 1906; Россов П. Национальное самосознание корейцев. СПб., 1906; Васкевич П. К вопросу о современном состоянии Кореи. Владивосток, 1906; Песоцкий В. Д. Корея накануне аннексии. Б. м., 1910; Кюнер Н. В. Статистико-географический и экономический очерк Кореи, ныне японского генерал- губернаторства Циосен. Ч. 1 – 2. Владивосток, 1912). Таким образом, массовый интерес российского общества к Корее, подобный тому, что был в конце XIX – начале XX вв., практически полностью пропал после русско-японской войны, однако взамен появились профессиональные исследования более узкого прикладного характера.
Продолжавшееся корейское переселение в Россию также получало новую оценку как в связи с изменившейся расстановкой сил на Дальнем Востоке и изменением статуса Кореи, так и в связи с антияпонским партизанским движением.
После установления в 1905 г. японского протектората, поток переселенцев из Кореи на российский Дальний Восток увеличился. Общая численность зарегистрированных корейцев возросла с 34 399 человек в 1906 г. до 50 965 человек в 1910 г. При этом доля получивших российское подданство сократилась с 49% до 33%. Кроме того, примерно треть сверх указанного числа корейцев проживала на территории Российской Империи нелегально. К началу 1915 г. численность корейцев в Приамурье достигла 72 600 человек, а к 1918 г. предположительно превысила 100 000. Таким образом, в процессе корейской иммиграции в Россию после русско-японской войны наблюдались следующие две основные тенденции: 1) увеличение общего потока переселенцев; 2) незначительный рост количества корейцев, принявших российское подданство.
Причина первого очевидна. Установление японского протектората и далее японская аннексия Кореи заметно ухудшила условия жизни корейских крестьян. Многие из них лишились своих земельных наделов. Так, в первое десятилетие японской колонизации в японскую собственность перешло порядка 40% всех пахотных земель и 50% лесов Кореи.
Причина второй тенденции связана во многом с позицией администрации Приамурского края во главе с его новым (с 1905 г.) генерал-губернатором П. Ф. Унтербергером, который считал, что корейцы плохо поддаются ассимиляции, пытаются создать внутри России свое государство и, прочно осваиваясь на земле, препятствуют русской колонизации Дальнего Востока. Поэтому он прилагал максимальные усилия к тому, чтобы сократить корейскую иммиграцию в Приамурский край, затруднить получение корейцами российского подданства.
Однако в русском обществе существовала и другая точка зрения, согласно которой наоборот, именно корейцы лучше других представителей зарубежного Дальнего Востока адаптируются к российской культуре, наиболее трудолюбивы, нетребовательны, законопослушны и значительно облегчают русским освоение Приамурского края.
В конечном итоге возобладала вторая точка зрения, вылившаяся в решение российского Совета министров от 21 апреля 1911 г. о предоставлении министру внутренних дел права принятия в русское подданство корейцев Приамурского края. Это решение, в целом, упорядочивало и заметно облегчало корейцам принятие русского подданства.
Корейцы, оказавшиеся на территории российского Дальнего Востока занимались отнюдь не только мирной хозяйственной деятельностью. Движение антияпонского сопротивления докатилось и до Приамурского края. Одним из его организаторов был Ли Помъюн. В годы русско-японской войны он организовал подразделение из 1000 человек, которое оказывало помощь русским войскам в северной корейской провинции Хамгён. После окончания войны Ли Помьюн стал заниматься формированием в Приморье партизанских отрядов «Армии справедливости» «Ыйбён», которые в дальнейшем должны были отправляться в северную Корею или Маньчжурию. Официально российские власти не поддерживали его и других лидеров антияпонского движения, находившихся в России, стараясь тем самым избежать осложнения отношений с Японией. Однако, например, в 1908 г. до российского министерства иностранных дел доходили сообщения, что повстанцы Ли Помъюна расквартированы в русских казармах и обучаются русскими офицерами. Действительно, до того, как Корея окончательно потеряла независимость в 1910 г., в российских правительственных кругах существовало мнение, что деятельность антияпонских повстанцев способна ослабить японское влияние в Корее и на Дальнем Востоке в целом. Но после подписания японо-корейского договора об аннексии позиция России относительно антияпонского партизанского движения в Приморье резко ужесточилась. В 1910 г. из Приморья в Иркутск был выслан Ли Помъюн. В марте 1911 г. произошло последнее крупное вторжение антияпонских партизан в Корею с территории России.
Русская православная Миссия в Корее в 1900 – 1917 годах. В то время как к 1900 г. позиции России в Корее начали в целом ослабевать, в том же году в Сеуле была открыта Российская Духовная Миссия. Ее история оказалась не столь краткой, как история экономического, политического или военного проникновения России в Корею. Даже после революции 1917 г., после того как в сентябре 1925 г. старое российское Генеральное консульство было закрыто и его сменило Генеральное консульство СССР, Духовная Миссия не прекратила своего существования, посеяв пусть незначительные, но стойкие ростки православия, которое живо в Корее (Республике Корея) и по сей день.
Решение об открытии Миссии было принято в 1897 г., во время стремительного усиления российского влияния в Корее. Сначала разрешение дал лично Император Николай II, после чего 2 – 4 июля 1897 г. Святейшим Синодом был издан указ за № 2195, предписывавший открыть в Сеуле православную миссию в составе трех человек: архимандрит, иеродьякон, псаломщик. Открытие Миссии в Сеуле преследовало две цели: распространение православия среди корейцев и удовлетворение религиозных потребностей постоянно проживавших в Корее российских граждан, которых в 1897 г. только в Сеуле насчитывалось порядка 150 человек.
В следующем 1898 г. первый состав Миссии, которая (до 1908 г.) подчинялась Петербургской митрополии, выехал к месту службы. Однако миссионерам пришлось задержаться, ожидая разрешения на въезд в Корею сначала во Владивостоке, а затем в военном поселении Новокиевск. Как раз с середины 1898 г. по известным причинам отношения между Россией и Кореей стали ухудшаться, Сеул покинули русские военные инструкторы, финансовый советник корейского правительства К. А. Алексеев. Кроме того, возникла проблема относительно приобретения земли для будущей Миссии. Землю было решено купить рядом с российской дипломатической миссией. Поначалу деньги для этого выделил Император Кочжон. Однако он желал, чтобы в документах значилось, что земля приобретается под банк. В результате, поверенный в делах Н. Г. Матюнин отказался от дара корейского Императора и деньги для земли под Миссию были выделены из российской казны.
В 1899 г. все недоразумения были улажены и к январю 1900 г. весь штат Миссии прибыл в Сеул. При этом из первого её состава остался лишь иеродьякон Николай, а вакантные места заняли архимандрит Хрисанф (Щетковский) и псаломщик Иона Левченко. Архимандрит Хрисанф возглавлял Миссию до 1904 г., до начала русско-японской войны.
Формальное открытие Миссии, поначалу пользовавшейся постройками российского дипломатического представительства, произошло 17 февраля (2 марта) 1900 г. Одновременно началось строительство зданий Духовной Миссии, завершившееся к 1903 г. С 15 (28) октября 1900 г. при Миссии стала работать общеобразовательная школа для корейцев, в которой обучалось порядка 8 – 12 человек. Архимандрит Хрисанф привлек на свою сторону корейских переводчиков, оставшихся без работы в связи с отъездом русских военных инструкторов и с их помощью занимался проповедью среди простых корейцев, лично посещая их дома, а также переводом богослужебных книг на корейский язык.
В 1904 – 1905 гг. во время русско-японской войны Российская Духовная Миссия была закрыта. Имущество Миссии было частично эвакуировано в Шанхай, частично оставлено на попечительство французскому посольству. Когда с 15 (28) августа 1906 г. Миссия возобновила свою работу, будучи возглавленной архимандритом Павлом (Ивановским), выяснилось, что имущество, оставленное в Корее, либо разграблено, либо сильно повреждено.
Жизнь и деятельность Российской Духовной Миссии в Сеуле после русско-японской войны явилась ярким контрастом общей тенденции на снижение активности России в корейском вопросе. Миссия еще больше окрепла, получая значительную материальную помощь из России, и масштабы ее деятельности стали гораздо шире. В корейской провинции были открыты «станы» (молельные дома). В Сеуле и в станах вскоре были основаны общеобразовательные школы для корейцев – две и пять соответственно. В них обучалось до 250 человек и работало 20 преподавателей. В Миссии был организован хор из корейских детей. 9 (22) октября 1907 г. Сеульская Духовная Миссия открыла свое собственное подворье во Владивостоке с церковью и школой. При помощи Иоанна Кана, корейского переводчика и учителя Миссийской школы, принявшего в 1907 г. православие и ставшего в последствии первым корейским православным священником, архимандрит Павел продолжил дело перевода на корейский язык богослужебных книг, часть из которых была отпечатана в типографии. Кроме того, о. Павел написал ряд работ о распространении христианства в Корее.
С 1912 г. положение в Российской Духовной Миссии стало меняться, причем далеко не в лучшую сторону. В 1912 г. архимандрит Павел был отозван в Россию, где был возведен в сан епископа Никольск-Уссурийского, викария Владивостокской епархии. Новым управляющим Миссии стал архимандрит Иринарх, возглавлявший ее до 1914 г. В отличие от своего предшественника новый руководитель не проявлял заметного рвения в деле миссионерства и в результате был отозван во Владивосток.
В 1914 г., после того как Россия вступила в первую мировую войну, Православная Миссия в Сеуле стала получать меньшую поддержку из России. Временным управляющим Миссией был назначен игумен Владимир (Скрижалин), трудившийся в ней с 1906 г. К сожалению, он не был наделен всей полнотой полномочий. Священника в сане архимандрита Владивосток не присылал. До 1915 г. он был единственным русским в Духовной Миссии, а его корейские помощники не всегда добросовестно выполняли порученное дело. Тем не менее, до начала 1917 г. Миссии, руководимой игуменом Владимиром, удалось сохранить начинания отца Павла.
События русских революций 1917 г. резко пошатнули положение Православной Миссии. Из- за отсутствия финансирования с 1 июля 1917 г. закрылись все Миссийские школы, работавшие с 1906 г. В сентябре 1917 г. иеромонаха Палладия (Селецкого), который в течение нескольких месяцев заведовал Миссией, сменил иеромонах Феодосий (Перевалов), возведенный в последствии в сан архимандрита. Он возглавлял Миссию до 1930 г. Приход к власти партии большевиков и отделение церкви от государства полностью лишило материальной поддержки Российскую Духовную Миссию в Сеуле. В 1918 г. Духовную Миссию покинули все русские, за исключением иеромонаха Феодосия. Штат корейских служащих сократился до двух человек.
Однако православие в Корее не погибло. В 1923 г. Миссия была причислена к Японской православной церкви. С 1956 г. корейская православная церковь перешла в ведение Константинопольского Патриархата. И корейские верующие хорошо помнят свою историю. В главном православном храме Республики Корея, который находится в Сеуле в районе Мапхо, имеется музей корейской православной церкви, основная экспозиция которого посвящена деятельности Российской Духовной Миссии.
Образ Кореи и корейцев в России. Российская колонизация Приамурского края и установление в 1861 году общей российско-корейской границы по нижнему течению реки Туманган положили начало массовой иммиграции корейцев на территорию России. Установление дипломатических отношений между двумя странами в 1884 г., усиление российского влияния в Корее во второй половине 1890-х гг. открыло дорогу для поездок в Корею российским дипломатам, предпринимателям, специалистам в области техники, строительства, военного дела. Так российские граждане получили возможность лучше узнать своих восточных соседей и у себя в Приморье, и на их родине, в Корее.
О Корее и корейцах писали русские путешественники, представители администрации Приамурского и Южно-Уссурийского краев, востоковеды. Среди первых были два известных русских писателя – И. А. Гончаров и Н. Г. Гарин-Михайловский.
И. А. Гончаров посетил восточное побережье Корейского полуострова на фрегате «Паллада» еще в конце 1853 года в качестве секретаря при начальнике экспедиции адмирале Путятине. Свое морское путешествие из Кронштадта до порта Аям (Охотское море) И. А. Гончаров описал в очерках «Фрегат ”Паллада”». О Корее и о корейцах писатель говорит не так много. Его впечатления о стране в основном негативные. Простонародье «босоногое», «нечесанное», «неопрятное». Шляпы «мочальные». Борода у корейцев «словно из конского волоса». Правда, белые одежды высших сословий чисты. Отличительные национальные черты – леность, упрямство и нелюбовь к усилиям. Физиологически корейцы выглядят рослыми, здоровыми. По манерам они грубее японцев. Природа Кореи бесплодна и бедна. С другой стороны, корейцы очень доверчивы, любят декламировать стихи и по характеру похожи на детей.
Такое не слишком привлекательное описание Кореи, представленное И. А. Гончаровым широкой российской общественности – скорее исключение, чем правило. Причинами того, что Корея показалась писателю такой неприглядной, были особенности времени и места его знакомства с этой страной. Восточное побережье Кореи, отделенное от основной части полуострова высоким горным хребтом Тхэбэк, на протяжении веков было самой малонаселенной и экономически отсталой частью государства. А 1850-е гг. были временем, когда ухудшение положения народа достигло максимума, королевская власть испытывала кризис.
Правление тэвогуна (1863 – 1873), завершение политики «самоизоляции» и начало активных контактов Кореи со ставшей на путь капиталистического развития Японией, западными державами, собственные политические и экономические реформы 1880-х и 1890-х гг. заметно изменили облик Кореи. Русские путешественники, посетившие Корею в 1880 – 1890-х гг. увидели ее совсем другой, просыпающейся ото сна, выходящей на путь модернизации (По Корее. Путешествия 1885 – 1896 гг. М., 1958).
Так, в сентябре – октябре 1898 г., в то время, когда влияние России в Корее было еще достаточно велико, Н. Г. Гарин-Михайловский в составе топографической экспедиции прошел вдоль северных границ Кореи с востока, от реки Туманган, до запада, устья реки Амноккан. Свои впечатления он изложил в путевых заметках «По Корее, Маньчжурии и Ляодунскому полуострову» (Гарин-Михайловский Н. Г. Проза. Воспоминания современников. М., 1988). Корейская часть экспедиции писателя началась с северной провинции Хамгён, население которой поддерживало свое существование во многом за счет сезонных заработков в России. Там он встретил очень теплый прием со стороны местных жителей. Корея поразила Н. Г. Гарина-Михайловского обилием преданий и легенд, которые он тщательно записывал. За доверчивость писатель часто называет корейцев «большими детьми», для которых человеческие отношения важнее денег. Их смуглые добрые доверчивые лица он сравнивает с итальянскими, а иногда их лица напоминают «иконописные». Корейцы – способный народ и вскоре подобно японцам должен догнать европейцев. Н. Г. Гарину-Михайловскому нравится острая корейская традиционная кухня, не принимавшаяся большинством европейцев. В принципе, – считает писатель, – корейцы народ мирный, неспособный на протесты, но полный естественного благородства и простоты. Корейские белые одежды, которые И. А. Гончаров сравнивал с саваном, у Н. Г. Гарина-Михайловского вызывают ассоциацию с белыми лебедями. Да, улицы городов еще грязноваты. Еще не умыты дети. Но как богата и красива корейская природа!
Корейцы, начавшие с 1860-х г. переселяться на российский Дальний Восток, создавали в основном положительное впечатление о себе как у местной российской администрации, так и у простого народа. Занимаясь земледелием, строительством дорог и мостов, корейцы завоевали репутацию народа услужливого, вежливого, трудолюбивого, опрятного, скромного и послушного.
Однако в середине 1880-х гг. власти Приамурского края подняли вопрос о прекращении дальнейшего переселения корейцев в Россию, поскольку, с одной стороны, появились сомнения насчет эффективности корейского способа ведения хозяйства, а с другой – власти боялись, что из-за корейской иммиграции в Южно-Уссурийском крае не останется хороших земель для русских. Кроме того, компактное проживание корейцев в приграничных районах, очевидно, вызывало опасения в плане безопасности границы. Но это мнение разделяли далеко не все.
После назначения в 1905 г. А. Ф. Унтербергера Приамурским генерал-губернатором имел место еще один временный всплеск негативного отношения к корейским переселенцам. Тем не менее, их упорный труд и законопослушное поведение рассеяли предрассудки. Русский публицист С. Д. Меркулов в 1911 г. писал о корейцах: «По своему характеру и политическому положению корейцы – единственные из представителей желтой расы, имеющие склонность сделаться верными русскими подданными и любить Россию, как свою новую родину…» (цит. по: Пак Б. Д. Корейцы в Российской Империи. С. 114).
Однако будь то записки путешественников по Корее, корейские очерки известных русских писателей или отчеты представителей администрации Приамурского края, заметки публицистов – везде Корея и корейцы представлялись читателю как народ чужой и загадочный с малоизвестной культурой и историей.
Изданное канцелярией Министерства финансов России в 1900 г. трехтомное «Описание Кореи» показало Корею в совершенно ином свете. В его подготовке принимали участие приват-доцент Императорского Санкт-Петербургского университета японист Д. М. Позднеев и тогда еще студент факультета восточных языков Н. В. Кюнер, ставший впоследствии крупнейшим российским специалистом по географии, истории, этнографии и культуре стран Дальнего Востока. Краткий очерк истории Кореи, написанный Н. В. Кюнером для издания, сообщал русскому читателю о том, что эта страна далеко не «дикая», как это казалось стороннему наблюдателю, но имеет древнюю историю, начинающуюся со второго тысячелетия до нашей эры. Подробнейшее описание промышленности, торговли и финансов, вооруженных сил концентрировало внимание на реалиях Кореи после реформ 1894 – 1895 г., которые доказывали, что страна уже встала на путь модернизации. Разделы о традициях и обычаях, верованиях корейцев были составлены по-научному тщательно и не содержали в себе эмоциональных оценок. «Описание Кореи» также знакомило читателя с богатым культурным наследием народа. Оценка национального характера корейцев отражала впечатления большинства русских, посетивших Корею во второй половине XIX в.: добродушны, честны, гостеприимны, храбры, всегда готовы прийти на помощь ближнему.
Курбанов С. О. Русская православная церковь и Корея // Кунсткамера. Этнографические тетради. Вып. 11. СПб., 1997;
Кюнер Н. В. Сношения России с Дальним Востоком на протяжении царствования дома Романовых. Владивосток, 1914;
Описание Кореи. Т. 1 – 3. СПб., 1900 (сокр. переизд. – М., 1960);
Пак Б. Б. Корейская миссия Мин Ёнхвана в Россию летом 1896 г. // Вестник Центра корейского языка и культуры. Вып. 2. СПб., 1997;
Пак Б. Д. Россия и Корея. М., 1979;
Пак Б. Д. Корейцы в Российской Империи (Дальневосточный период). М., 1993;
Пак Чон Хё. Русско-японская война 1904 – 1905 гг. и Корея. М., 1997;
Феодосий (Перевалов), архимандрит. Российская Духовная Миссия в Корее. За первое 25- летие ее существования (1900 – 1925 гг.). Харбин, 1926.
Курбанов С.О. Ориент, 2000
Экономика Кореи в 19 веке.
С начала19 века феодальный способс производства все больше тормозил развитие экономики. Общее ослабление государства выражалось и в постоянном сокращении государственной собственности на землю и в росте помещьичего землевладения. За первую половину 19 века официально осовбожденные от налогов дворцовые и ведомтсвенные земли выросли примерно на 5%. Одновременно росло разорение крестьянства. Пропорция крестьян составляла – 5% - богатые крестьяне (тхохо), 25% - крестьяне с собственным хозяйством, и 70% -арендаторы.
Рост частного феодального землевладения приводил к сокращению площадей, с которых государство могло взимать налоги. В 1804 году по официальным данным необлагаемые земли оставляли 44% земельного фонда, а в 1854 году – уже 47%. На самом деле, доль таких земель бюыла еще больше длягодаря практике феодалов и богатых крестьян скрывать часть своих земель.
Финансовые затруднения казны росли. Острый дефицит,как и прежде, возмещали за счет усиления поборов. Помимо старых налогов (земельного, военного и т.д.), правительство и местные власти то и дело вводили новые. В первой половине 19 века имелось свыше 40 видов обложения.
По прежнему тяжелым оставался военный налог холстом. Сделанные в середине 18 века послабления сохранялись недолго. Уже в начаоле 19 века числилось 2 млн плательщиков этого налога, то есть в 4 раза больше чем до принятия поправок к закону. Это подчеркивает фиктивность составленных списков, а указанную в них сумму налога реально соббирали с реальных людей в двойном-тройном размере.
Не менее тяжелыми были натуральные поставки двору – чинсан, причем в случее отсутсиьвия продуктов для поставок, ихз стоимость должны была выплачиваться деньгами, причем случались способы злоупотребления чиновников – сначала поставка, а потом еще и деньги.
Огшромных размеров достигла в первой половине 19 века задолженность по уплате хвангок (по зерновой ссуде). Она фактически превратилась в постоянный налог, а истинные размеры ограбления крестьян по этой ссуде невозможно установить, так как местные чиновники устанавливали собственные проценты. И хотя многие крестьяне уже несколько лет не получали ссуду, их долг возрастал. Борясь с таким разворовывание государственных средств, правительство издало в 1813 году указ,о том, что подобные злоупотребления будут караться смертной казнью, и даже проведено несколько казней, но указ мало кого устрашил.
В первойцполовине 19 века продолжалась замена натуральных налогов денежными. – в основном это был земельный налог и профие федеральные налоги.
Также, некоторым категориям военнообязанных было разрешено откупаться от службы деньгами или зерном. Также можно было откупиться от трудовой повинности из расчета 25 чон за трудодень. В перовй половине 19 века быстро распрространядись денежные отношения, но система все еще не была централизованной. В некоторых крупных городах выпуск денег превышал установленные квоты, а в северных провинциях денежное обращение было весьма хаотичным, поскольку местные власти произвольно отливали монеты. Правительство также использовало выпуск недоброкачественной монеты для получения прибыли.
Разорение крестьянства в результате тяжелой эксплуатации пагубно отражалось на сельском хозяйстве. Крестьяне не только не могли сами восстанавливать ирригационную систему, улучшать сельскохозяйственную технику, применять удобрения, но из-за грабежа чиновников не были в этом заинтересованы. Правительство со своей стороны перестало заботиться о состоянии ирригационной системы. Непрекращающееся ее разрушение усугубляло потери от стихийных бедствий.
Постоянными стали неурожаи, голод, эпидемии. Особенно тяжелыми были 1809, 1814, 1815, 1821, 1832, 1833 гг. Бегство крестьян из деревни в таких условиях стало обыденным явлением, котоое наконец-то признали и власти. Бегство крестьян, с другой стороны вело к запустению земель и уменьшению налоговых сборов.
Площади таких заброшенных земель непрерывно росли –если в 1804 году заброшенные или пострадавшие от стихийных бедствий земли составляли примерно 25% всего земельного фонда, то к 1854 году их было ужке 1:3 всего зеиельного фонда. В действительности их было даже больше, так как часть необрабатываемых полей еще несколько лет после реального запустения числилась в налоговых реестрах как облагаемая.
Упадок экономики проявился и в сокращении абсолютной численности населения- с 7,5 млн в 1807 году до 6,4 млн к 1835 годук. Население уменьшалось из-за большой смертности от голода и массовых эпидемий,а единственной провинцией, где численностьнаселения увеличилась, стала северо-восточная провинция Хамген, куда бежали многие крестьяне. Резко замедлился и прирост городского населения. Неуклонно росло непроизводительное население. Многие люди бросали свои занятия, особенно сельское хозяйство, и не найдя другой работы, превращались в бродяг. Для предотвращения городских бунтов правительство периодически оказывало материальную помощь нищим и бездомнымправда цифры получающих эту помощь выглядят сильно завышенными – что свидетельствует о разворовывании этой помощи.
Падение сельскохозяйственного производства из-за неурожаев, голода и сокращения пахотных площадей, ухудшение финансового положения страны, рост непроизводительного населения страны, негативно отражадлись на общем состоянии экономики кореи. Замедлился и рост общественного разделения труда. Ремесла душились поборами, искуственно заниженными ценами, и придирчивым контролем и строгой регламентацией, а также поддержкой казенным мастерским и ущемлением частников.
И все же в различных районах страны продолжали возникать частные ремесленные мастерские, где для крупных мастерских нормальной была численность работников 30-50, а иногда даже до 100, причем труд ремесленников чаще оплачивался не рисом, а деньгами.
Обьую роль в развитии ремесла играли скупщики готовой продукции. Некоторые из них становились постепенно владельцами мастерских или крупными заказчиками, получая от государства подряд на изготовление определенных вещей.
В этот период казенные промыслы, особенно горный, переживыали упадок, зато увеличилось число частных горных разработок. Крестьяне либо нанималиь на прииски частных владельцев, либо становились вольными искателями золота и серебра, отследить деятельность которых было крайне сложно. Таким образом, на руниках и приисках скапливалось ножество рабочих, и сами рудники стали крупнее и могли себе позволить специализацию работников на определенном виде деятельности.
Вопреки всем трудностям, рост товарно-денежных отношений продолжался. Этому способствовал переход с натуральных налогов на денежные, что вынуждало крестьян продавать на рынке свою продукциию. В результате сельское хозяйство постепенно ди\вигалось от практически натурального к товарному. Судя по спискам товаров, продававшихся на рынках в 1830-1840, главной сельскохозяйственной культурой на продажу был рис, а также табак и хлопок.Возросла и торговля изделиями лрмашнего промысла и ремесла: по тем же спискам на многих рынках торговали хлопчатобумажными тканями, холстом, глиняной посудой, скобяными изделиями, фарфором, плетеными изделиями, - всего 170 видов товаров продавалась на рынках, из которых 45 были изделиями ремесла.
Продолжлось формирование национального рынка, укреплялись торговые связи между разными районами страны – латунной посудой из Курэ – (чолла) – торговали по всей стране, то же с хлопком из Кэсона. Купцы из провинции Хамген имели свои торговые ряды в сеуле.
В принципе, после издания закона 1791 года «об общем участии в торговле» позициичастного торгового капитала значительно укрепились, окончательно подрывая государственные монополоии сиджон. Торговцы сиджон не могли конкурировать с частными купцами даже при опоре на авторитет государства.
А в связи с ростом крупного капитала, первые богачи страны нходились именно в частном секторе, и даже правительство вынуждено было прибегать к финансовой поддержке частных торговых фирм. Так, чтобы собрать больше налогов, правительство иногда вынуждено было поднимать экспортные квоты, например на женьшень. Среди торговли среднего масштаба возросло щзначение торговцев послредники, которые скупали товар непосредственно у производителя и продавали его купцам-оптовикам.
В 30-40 годах 18 века в развитии внешней торговли кореи появился новый фактор: китайские купцы занялись посреднической торговлей американскими и английскими товарами, особенно тканями, которые были дешевле, но качественней местных, и такая торговля разоряла местных ремесленников.
Экономические идеи Чон Дасана.
Последователь учения сирхак, и как все сирхакисты, внимательно изучал экономику страны, пытался вскрыть причины упадка сельского хозяйства и обнищания основной массы производителей. Разоблачал налогосуб систему – орудие ограбления крестьян. С негодованием отзывался об условиях зерновой ссуды и военном налоге. Давал подробное описание коррупции и казнокрадства чиновников.
А что касается системы землевладения, он придерживался необходимости уравнительног разделения всего земельного фонда, а также коллективный труд поселения, оплаты по труду, а остальное – на общие нужды коллектива. Также требовал от ремесленников и торговцев обменивать свою продукцию на зерно. Конфуцианцам предлагалось заняться полезным трудом.
Чтобы упорядочить сбор налогов и предотвратить хищения, Чон дасан предлпгпл систему налогообложения, при которой сумма налога изменялась бы в соответствии с урожаем. Уничтожалось помещичье землевладение – существовали только 2 вида собственников земли – крестьяне и государство. В общем, считал, что коллективное владение и обработка земли принесут всеобщее благополучие.
Как сельское хозяйство, Чон Дасан изучал и ремесло и торговлю. Его беспокоил упадок отечественного ремесла, и считал,что для его развития необходимо во-первых, ограничить импорт ремесленных изделий из китая, во-вторых, поощрять усвоение современной техники и новых приемов труда. В планах было даже создание специального ведомства, которое внедряло бы в экономику новейшие, в том числе и заимствованные достижения техники.
Также он подчеркивал важность инфраструктуры – «из-за плохого состояния путей сообщения и транспорта страдает торговля», а также разрабатывал проекты улучшения системы мер и весов, денежной системы и др.
Дальнейшее ухудшение корейской экономики (1860-1870 гг.)
В 60-70-гг. получили развитие тенденции начала века – некоторое сокращение площади пахотных земель в частности.
Понимая, что обнищание крестьян вкедет к полному упадку сельского азяйства и финансовому банкротству государства, и стремяс успокоить крестьян, правительство неоднократно объявляло об отмене недоимок, были запрещены дополнительные поборы с крестьян, а в годы больших неуродаев и стихийных бедствий временно отменялись поземельный и военный налоги в пострадавших районах.
Земельный и множество других налогов, которые все чаще взимали деньгами, сохранилисб. Тяжелым оставался и военный налог, который взимался не1 раз в год, а 4-5 в некоторых провинциях.
Задолженность населения по хвангок стала значительно больше прежней. Болшая часть этой задолженности являлась фиктивно приписанной местными чиновниками. Грабительские действия сборщиков долга по этой ссуде и налогов вынцудили правительство создать особое ведомство по искоренению беспорядков при взимании земельного, военного налогов и хвангок. Вновь пришлось аннулировать большую часть ложного хвангок, а также вычеркнуть из реестров долги умерших и ушедших из деревень. Уездным чиновникам предлагалось под страхом наказания палками вернуть людям награбленное.
Строгие указы оставались на бумаге, и в отсутствие контроля хищения государственных средств приняли огромные размеры - в 1862 году правительство было вынуждено разослать по стране ревизоров, и награбленные суммы которые они обнаружили, были просто невероятны.
Крестьянство спасалось бегством, однако во второй половине 19 века уже ни столица,ни провинциальные центры не могли обеспечить всех желающих работой. С 60-х годов началас ьэмиграция корейцев – в маньчжурию и российский дальний восток.
Упвадок сельского хозяйства, произвольно заниженные цены на товары, контроль властей – все это сковывало развитие ремесла и торговли, которые к тому же испытывали усиливающееся воздействие иностанных товаров.
В середине века активизировали торговлю с кореей японские купцы. Они, как и китайски купцы, занимались посреднической торговлей, перепродавая корейцам английские и американские товары, и оборот этой торговли непрерывно возрастал. Японцы вывозили в основном рис, бобы, хлопчатобумажные ткани, фарфор, красители.
Итак, еще до открытия Кореи начался довольно широкий ввоз иностранных товаров, мешавший развитию отечественных ремесел и торговли. Тем не мене в стране продолжали крепнуцть экономические связи.
Далее политика, которая потащила за собой экономику. 1864 год – Ли Хаын, отец малолетнего вана Коджона, принимает звание тэвонгун, и начинает свою политику – в основном укрепление государственной обороны и безопасности. А на укрепление нао денег! С другой же стороны, стремился привлечь на своб сторону как можно больше слоев населения. В общем, для возвышения власти началось восстановление кенбоккуна в 1865 году и 3 года со всей страны везли материалы, сгоняли людей и собирали «добровольные пожерствования», а также увеличивали налоги (наддавка к военномку и земельному налогам), пошлина за вход в столицу, а военный налог холстом в конце концев заменили подворным налогом холстом.
Также была проведена денежная реформа (конец 1866 года). Старые деньги менялись на новые, которые были по факту в 4-5 раз дороже старых, а принудительно менялись по курсу 1:100. Также правительство закупило большкую партию китайских монет, которые по факту были в два раза дешевле корейских, а принудительно менялись как равные. Население отказывалось принимать обесцененные деньги, в ряде месть вспыхнули волнения, начался финансовый хаос, вздорожание цен, рост спекуляций.
В этот же период началось открытое наступление на корею иностранных государств –все поехали в корею с военной силой и попытками заключить договры о дипломатических и торговых отношениях. 1866 год – американцы, судно «генерал Шерман», которое корецы сожгли, также неудачные попытки англичан (1866), французов (1866), после чего продолжались в 1866-1871 годах высадки десантов этих стран либо совместных десантов.
Программа преобразований деятелей кэхва ундон.
Зачинатели движения создали программу преобразований, реализация которой, по их мнению, обеспечила бы Корее достойное место среди развитых государств. Для подъема экономики нужна была в первую очередь разработка недр, при новых методах и правильной организации добычи железной руды и каменного угля. Рефоматоры мечтали и о введении машин в сельском хозяйстве и промышленности. Также считали необходимым расширение контактов с иностранными государствами, установление с ними договорных отношений.
Заключение Кореей неравноправных договоров.
Япония, в своем быстром развитии после революции мэйдзи 1868 года приступила к разработке планов широкой колониальной экспансии в соседних азиатских странах - тайвань, маньчжурия, Корея, филлипины. Сша мало внимания уделяли этому, считая японию не особенно опасной. Англия тоже не вощзражадла против такой пощзиции японии, понимая, что в Корее укрепится либо япония, либо Россия – противник англии.
В самой Корее стал совершеннолетним и сел на трон ван Коджон. Тем самым от власти был отстранен тэвонгун, а группировка, сформировавшаяся вокруг Коджона, стала проводить свою. Прокитайскую политику.
А надо сказать, что и тэвонгун не особенно признавал японцев, так что повод для агресси у японцев был уже давно. И вот в сентябре 1875 г. японские военныке корабли вошли в канхвасскую бухту, и захватли форт, а в январе 1876 года была отправлена вторая экспедиция во главе с генералом Курода, который и предъявил корейским властям ультиматум: установить торговые и дипломатические отношения между обоими государствами, открыть для иностранной торговли порт и разрешить японским судам производить гидрографические работы вдоль корейских берегов, а иначе он готов был начать военные действия.
Корейское правительство приняло эти условия, рассчитывая с помощью японии расправиться с некоторыми феодальными группировками, поддерживающими опального тэвонгуна. И таким образом 26 февраля 1876 года на острове Канхвадо был подписан японо-корейский договор. Корея обязалась открыть для торговли с японией пусан, а еще через 20 месяцев – еще 2 порта. Япония могла отправлять своего посланника в столицу Кореи. В каждый из открытых портов кореи назначались японские чиновники якобы для защиты японских купцов. Канхвасский договор содержал и обычные для неравноправных договоров статьи об экстерриториальности и неподсудности японских подданных в Корее. Корейское правительство практически лишалось права контролировать действия японских купцов.
В августе 1876 года были подписаны дополнительные статьи канхвасского договора, предоставлявшие японии новые привилегии – ее купцы освобождались от таможенных пошлин, а японские деньги долпускались к обращению на корейском рынке.
За этим договором последовали договоры аналогичного содержания и с другими странами: 1882 год – с США – Сша получили право арендовать земли в открытых портах, основывать там предприятия, разрабатывать природные богатства страны, нанимать корейских рабочих. Также предусматривалась консульская юрисдикция, экстерриториальность и свобода религиозной пропаганды. Студенты корейцы получали право обучаться в США, а американское правительство обещало в случае вмешательства в корейские дела третьей стороны оказывать «добрые услуги».
Новые договоры последовали в 1883 году с англипей и германией, в 1884 году – с италией и россией, в 1886 году - с францией.
Корея после канхвасского договора.
После 1876 года корея стала втягиваться в орбиту мирового рынка. Для капиталистических стран она стала рынком сбыта и источником сырья. Проникновение иностранного, в основном японского, капитала в корею происходило преимукщественно в ыорме подчинения ее внешней торговли. Ареной деятельности японских купцов стали открытые порты Пусан, Инчхон, Вонсан (где у них не было конкурентов), а также южные и частично центральные провинции (через китайских купцов-посредников).
Японское поравительство проводило протекционистскую политику в отношении японо-корейской торговли. В Токио было основано специально общество для изучения и поощрения этой торговли – оно получало значительную правительственную субсидию. Отделения общества открывались в сеуле, инчхоне, пусане, вонсане. В открытые порты группами прибывали японские купцы, и к 1880 году их там было уже около 3500 японцев.
В пусане 1878 году открылось отделение «первого бвнка» (япония).
В первые же годы после заключения договоров внешняя торговля кореи приобрела типично колониальные черты. В страну ввозили фабричные изделия, а вывозили сырье, сельскохозяйственную продукцию, золото. Вооз товаров широкого потребления, которые находили сбыт и в городе и в деревне, подрывал корейское производство, разрушал его наиболее развитые отрасли – изготовление хлопчатобумажных и шелковых тканей, керамики, бумаги и изделий из нее.
Оборот внешней торговли кореи: 1877 – имп 124, эксп 57 итого 181 тыс. иен, 1883 – имп 1743, эксп 800, итого 2543.
Таким образом, за 7 лет после канхвасского договора импорт и экспорт кореи возросли в 14 раз, ввоз японских товаров увеличился в 190 раз, американских и европейских – почти в 19 раз. – это объяснялось тем, что японская промышленность еще только становилась на ноги, и японские купцы чаще выполняли роль посредников, проодавая в корее иностранную продукцию. Однако уже с начала 80-х япония стала теснить своих конкурентов. Если в 1881 году в импорте всего 9% составляли японские товары, то в 1883 году – уже 40%.
Импорт кореи в 1877 – 1882 гг. состоял из тканей (85%), металла и изделий из него (8%), продовольствия (1), а также прочих товаров (6)
Прдукция корейского промысла, в основном хлопчатобужные ткани, не могла конкурировать с инстранными товарами которыми торговали японские купцы – английские ткани были примерно вдвое дешевле местных и успешно вытесняди их в местных рынков, присем это касалось не только тканей, но и пряжи. Естественно, домашняя промышленность и ремесло терпели серьезный ущерб.
Пагубное влияние на корейсккую экономику оказал также вывоз сельскохозяйственной продукции, которая составляла основную статью корейского экспорта в японию – 59% в 1877 – 1882 году. За эти же годы экспорт продукции морских промыслов составил 9%, тканей и пряжи – 6, медикаментов 0,9, золота, серебра. Меди – 20, прочих товаров – 5,1%.
Вывоз сельскохозяйственных продуктов из вечно недоедающей Кореи, способствовал еще большему разорению крестьян, и бвыстрее,чем предде вовлекал их в товарно-денежные отрошения. Крестьяне, вынужденные платить все возрастающие налоги, вынуждены бли продавать рис и зерновые за предлагшаемые (низкие) цены. Японские купцы имели целую сеть посредников, которые скупали у крестьян урожай на корню по низким ценам. В результате огромных масштабов вывоза из кореи сельскохозяйственной продукции, правительству даже приходилось закупать рис в Китае, однако объямы закупок не покрывали возникающего в результате экспорта дефицита..
Народное возмущение, в общем росло, и привело к сеульскому восстанию 1882 года. Япония использовало это восстание, где пострадало много японцев, для нового нажима на Корею. В том же году составляется Инчхонский договор – японсия получила право ввести в сеул войска (для охраны своей миссии), а также японским подданным было разрешено удаляться на расстояние 53 км от открытых портов, а через 2 года – на 106 км. Японский посланник, консулы и чиновники консульства получили право свободного передвижения по стране. Корейское правительство открыло ждля торговли порт Янхвачжин, и выплатило компенсацию пострадавшим в рещзультате восстания.
Прочная позиция японии в корее беспокоила Китай. Поэтому Китай также ввел в сеул войска, и в сентябре 1882 года был подписан договор о сухопутной и морской торгове, где содержался особый пункт, подтверждавший вассальную зависимость Кореи от Китая. Соглашение предоставляло китайским купцам много важных льгот в торговле: права поселения и торговли в 4 пунктах внутри страны, безвизовый въезд в корею и путешествие в ней с китайскими паспортами, право перевозить товары из одного открытого порта в другой. При эжтом пошлины снижались от 1:2 до 5:6 размера обычных пошлин на все иностранные товары, ввозимые по усуше из Китая вКорею. Отменялся прежний запрет на морскую торговлю, и устанавливалось морское сообщение кореи с китаем.
После подавления государственого переворота 1884 года, когда правительство удержалось у власти только с помщью Китая, борьба японии и китая за господство в Корее еще более обострилась. Китай, как и япония, организовали в Корее генеральное резидентство и ввели войска в Сеул. Это вызвало беспокойство японии, а поскольку япония еще не была готова к войне с китаем, войска были отправлены просто для тербования подписать очередной договор – по предлогом возмещения убытков, причиненных японской миссии во время ваосстания. По Сеульскому договору 1885 года, Корея должна была выплатить компенсациюд цбитым и пострадавшим, выстроить новое здание миссии и казармы вместо разрушенных и принести японии офоциальные извинения. В том же году, воспользовавшись неудачами китая в войне с францией, япония вынудила подписать его договор, который закреплял равные права японии и китая на ввод войск в корею.
Параллельно с этим, япония прилагала усилия для достижения экономического доминирования в Корее, особенно в торговле. Японское правительство оказывало поддержку купцам, ведущим торговлю с Кореей. К 80-м годам тонаж японских торговых судов составил 80: тоннажа всенх судов посещавших корейские порты, а 97% общего японско-китайского вывоза через пусан, инчхон иивонсан приходилось на долю японии.
Товарная структура вывоза: в основном сельскохозяйственная продукция – рис, бобы, горох, пшеница, яччмень, просо – на 1893 гол он составлял 88% вчего экспорта Кореи в китай и японию. Такой вывоз риса при частых неурожаях, естественно приводил к голоду. После голода 1889 года в провинциях Хамген и Хванхэ, когда весь урожай был продан японским купцам на корню, вспыхнуло восстание крестьянства и горожан, после чего правительство ввело запрет на вывоз зерновых их страны, однако под угрозой вторжения в корею японских военных сил, вынуждено было его снять.
В корейском импорте же росла доля китая. С 1885 по 1892 годы его доля в корейском импорте выросла 19 до 45%, а одля японии несколько сократилась. Такой быстрый рост объяснялся привилегиями, которые получили китайские купцы по договору 1882 года и покровительством прокитайски настроенного правительства. Сказывались и традиционные торговые связи Китая с кореей, и неприязнь населения к японцам. .
Соответственно, Япония пыталась упрочить свои позиции в Корее. В частности, в 1883 году кореебыла навязана рыболовная коныенция, дававшая японским рыбакам право ловить рыбу у восточных берегов Кореи. В 1889 году эта конвенция была расширена, а Корее также разрешаось ловить рыбу у берегов японии в 3-мильной зоне, толко вот корейцам технически не на чем было идти туда. Японские рыбаки лолжны были уплачивать таможенные пошлины, но по факту часто не платили, так как у Кореи не было таможенных крейсеров. только 40% рыболовных судов японцев в корее имели олицензию. Ловля рыбы вкорейских водах давала японии около 2000000 годового дохода. Корейские рыбаки были недовольны такой конкуренцией. Участились нападения и конфликты, и частично конвенция была изменена.
Финансовая сситема: в Сеуле в 1888 году было основано главное отделение «Первого банка», а в трех откртых портах – более мелкие. К началу 90-х годов «первый банк» имел в Корее уже 13 отделений. «восемнадцатый банк2 – филиал и 6 отделений, «пятьдесят восьмой банк» - филиал и 5 отделений. Японские банки финансировали купцов, торговавших в Корее, скупали по возможности золото и серебро, а также предлагали займы корейскому правительству, которое постоянно испытывало дефицит. В 1889 году правительство впервые получило заем у «первого банка», предоставив за это банку право сбора налогов в открытых портах. В 1892 году «пятьдесят восьмой банк» пытался навязать заем на 10 млн долл. за право добычи золота на приисках провинции Кенсан.
В 1892 году корейское правительство заключило с японскими банками соглашение, по которому банки получали доходы от таможенных пошлин в открытых портах, а часть их перечислялась в казну. НО по мере внедрения иностранного капитала в корейскую экономику снижалась покупательная способность населения, что отражалось и на таможенных доходах. Воспользовавшись эитим, японские банки к концу 1892 года отказались выплачивать корейскому правительству положенные суммы из таможенных доходов.
Цинское правительство также старалось не упусить контроль над корейской финансовой системой. Еще в 1890 году оно потребовало, чтобы все соглашения о займах заключались только с одобрения Пекина. Корейское правительство должно было полатить 7% по займам из китая, а в случае неуплаты процентов оно лишалось права распоряжаться доходами таможен.
Активность проявляли еывропа и америка. США интересовалось не столько торговлей с кореей, сколько разработкой ее приодных богатств. Американцы начинали собственную разработку золота (с 1885), или становились управляющими государственныз добывающих компааний (1887), а в 1890 начали вести и разработку железной руды.
Сша также пытались захватить концессии на строительство железных дорог по всей Корее, организовывали регулярные парозодные рейсы в японию и китай, захватили концес на рубку леса, на строительные работы, и т.д., а также велись переговоры о предоставлении Коее займа.
Непосредственно торговые их отношения были ничтожны, так как американскими товарами торговали в основном японские купцы.
90-е годы.
Итак, япония подписала в 1895 году симоносекский договор с китае, по которому китай уступал тайвань и еще несколько островов, открывал еще 4 порта для торговли, а также ликвидировалась вассальная зависимость кореи от китая особым пунктом договора.
В программе развития японии, рассчитанной на 10 лет и принятой в 1895 году парламентом, Корее отводилась роль рынка сбыта, сферы приложения капиталов. источника сырья и военно стратегической базы. Были введены еще войска и проведены изменения в составе структуры государственонго управления в Корее. Правда, антияпонская борьба не стихала все годы до подписания аннекисии., в резуультате чего вмешщательство японцев в экономику иногда сдерживалось – в 1902 году им было отказано в предоставлении ряда концессий (в том числе на проведение телеграфа), также предпринимались поытки ограничить японское рыболовство в корейских водах.\
Торговля дже продолжала расти. В апреле 1896 года при непосредственно участи министерства, землебделия, промышленности и торговли японские купцы в Корееосновали Ассоциацию по изучению и поощрению торговых операций на местных рынках. Главное управление ее находилось в инчхоне, отделения – в Пусане, Сеуле и Вонсане, филиал – в осака. К 1898 году в ассоциации было уде более 500 купцов, екоторым предоставлялась безвозмездная правительственнаы помощь. Также в открытых портах создавались транспортные конторы, обслуживавшие японских купцов и их посредников. Ассоциация также получала многие сведения от корейских торговцев-посредников. Таким образом, была организована первая маркетинговая сеть, дававшая сравнительно свежую и достовреную информацию о рыночной конъюнктуре.
Протекционистская политика японского правительства приносила и другие рещзультаты. Если в 1896 году из 258 торговых домов в Корее 81% принадлежал японии, то в 1901 году – уже 87%. Импорт из японии устойчиво составлял 60-70% всего корейского импорта, и основным импортным товаром были текстильные изделия, будучи в среднем в 1,5 раза дешевле корейских. Также продуктами импорта были спиртные напитки, табак, сахар, спички, керосин, мыло, бумага, вата. В целом, импорт их японии в Корею с 1895 по 1903 года вырос в 2,4 раза.
Экспорт же вырос более чем в 3 раза (в стоимостном выражении) за тот же период. Однако долья японии в нем уменьшилась с 96 до 80%. Это объяснялось тем, что еще не был полностью вытеснен из внешнец торговли Китай.
Начало 20 века.
Понятно, что ведущим событием ервой декады для Кореи стала русско-японская война, со всеми ее политическими последствиями. ВО время самой войны влияние на экномику было не значительным, но симвоичным – корейское население мобилизовывалось на различные работы для нужд японской армии – переноска грузов, строительство железных дорог. Также, под предлгом войны японцы во многих 2сратегических пунктах» сгоняли крестьян с земель, а щземля впоследствии становилась объектом спекуляции.
Корейское правительство также увеличивало поборы с населения. С 1902 по 1905 годы сбор налогов увеличился более чем вдвое. Это не очень помогало казне – е дефицит составлял примерно 28% бюджета, причем основную часть этих средств – госрасходов – поглощали военно-полицейский и чиовничий аппарат.
После же поражения россии я войне япония начала составлять все новые договоры, подготавливающие страну к аннексии. Так, по «конвенции о советниках» - 1904 год, правительство должно было приласить японского финансового советника,а предоставление концессий иностранцам или заключение с ними оговоров теперь могли совершаться только с согласия японского правительства. Последствия назначения японского финансового советника – денежная реформа 1905 года.
1905 год – соглашение о передаче почты телеграфа и телефона под контроль японских чиновников.
Договор о протекторате по сути не содержал каких-то конкретных экономических пунктов, просто в очередной раз ограничивал самостоятельность кореи во внешних отношениях. Согласно ему же в 1906 году было открыто генеральное резидентство вмето японского посольство. Резидентство и стало основным органом управления в Корее.
Экономические последствия заключения протектората.
Во-первых, в сентябре 1906 года был принят закон о покровительстве переселенцам, обещавшие всяческую правителственную поддержку. В результате число японцев в Корее выросло за 1906-1910 гг. с 82 до 172 тысяч. Среди них преобладали торговцы, чиновники, предприниматели, богатые крестьяне, бывшие военнолужащие.
Также, японцы получили доступ в сферу земельной собственности. Иностранцы в 1906 году получали право совершать куплю-продажу, заклад и обмен земли, домов и другой недвижимости.
Начался широкий захват корейской земли. В основном скупались за бесценок или отнимались силой плодородные участки, жилые дома, лесные угодья, места рыбной ловли. Значительные размеры приняла спекуляция землей, резко взвинтившая цены. Путующие казенные земли было разрешено сдавать аренду частным лицасм, с дальнейшей возможностьюд передачи участка в вечное пользовании при успешном ведении хозяйства.
В 1908 году для эксплуатации земельных богатств кореи было создано Восточноколонизационное общество. Оно получало поддержку японского правителтьсства, формально считалось смешанным (японо-корейским), корейское правителтьствоимело в нем пакет акций (примерно 1:3), внеся за них большие участки плоджородной земли. Вко в основном занималось земельными операциями., но не пренебрегало и ростовщичеством под заклад земли или другого недвижимого имущества.
К концу 1910 года в Корее насчитывалось 102 японские компании и 25 филиалов разлиных японских акционерных обществ. При вчсемерной подержке властей они вкладывали средства в сельское хозяйство, промыленность, транспорт, горный и морской промыслы, внутреннюю и внешнюю торговлю – то есть активизироваилсь практически во всех отраслях хозяйства.
Наиболее активным было внедрение в промышленность. В 1910 году в корее было удже 107 японских предприятий. Более половины из них составляли рисоочистительные заводы и другие предприятия пищевой промышленности. Остальные были заняты выплавкой и обработкой металла, производством тканей, изделий из дерева, бумаги. Ве это было небольшие предприятия – не более 50 рабочих.
Ускорено было и строительство железных дорог – Линии Сеул-Пусан, Сеул – Ыйджу в 1906 году были соединены и составили транскорейскую магистраль, сделавшую возможным прямое сообщение между японией и северо-востоыным китаем. В 1907-1910 году развернулось активное строительстов грунтовых дорог, причем за счет корейской казны и мобилизации наеления. Активно покладывались телеграфные и телефонные линии.
С конца 19 века в корейском горно промысле преобладали американцы, а японцы в основном занимались скупкой и вывозом драгметаллов. В сентябре 1906 года генеральное резидентство отдало распоряжение о передаче в его ведение казенных рубников и тех чаттных рудников, документальная принадлежность которых не могла быть доказана. Одновременно оно приняло на себя контроль о выдаче разрешений на разработку недр. И в это отношении японцы пользовались многими привилегиями – для них была упрощена процелдура оформления документов, предоставлялись субсидии, налоговые льготы. Таким образом, приток японского кпаитала в корейскую горнодоьбывающую промышленность резко возрос. Если в 1906 году яонским предпринимателям было выдано всего 28 разрешений на разработку недр, то в 1910 – уже 397.
Японские купцы продолжали и укрелять свою позицию во внешней торговле кореи. Не менее 4:5 всего корейского импорта приходилось на долю японии. А экспорт из кореи все большщ граничил с открытым грабежом. Главной статьей по прежнему осталавиь рис, бобы, ячмень и другие зерновые. Корея, сама испытывавшая хронический недостаток продовольствия вынуждена была закупать его в китае, но эти закупки возмещали только небольшую часть дефицита.
Все явственнее Корея превращалась в источник сырья для Японии. Быстрый рост японской тексильной промышленности вызвал расширение в Корее хлопковых плантаций, увеличился за 5 лет его вывоз больше чем в 4 раза, также рос экспорт женьшеня, крупного рогатого скота, и т.д. Рос вывоз железа, и продолжался вывоз золота японскими банками.
Финансовая система: ленедная реформа 1905 года. ее начали в июне и провели в крайней спеешке, без необходимой подготовки, не было выяснено точное количество старых монет, находившихся в обращнии, не был подготовлен достаточный обменный фонд. В ходе реформы был закрыт корейский монетный двор. Функции кащзначейства передали «первому банку», приступившему к выпуску бумажных иен. Для них установили золотой стандарт, идентичный японскому. Старые медные и никелевые монеты надо было обменять в принудительному курсу в сжатые сроки. Обменных пунктов было мало, в основном они находились в крупных городах с японскими колониями. Каждый обменный пункт получил небольшое количество денег на обмен, таким образом, за один раз населению обменивалась ограниченная сумма. Многие корейцы, особенно из купечества, не успев вовремя обменяв деньги, разорились, зато японские купцы и ростовщики нажились на этой реформе –спекуляци новыми деньгами, расширение кредитных операций. В ряде отдаленных мест кореи наряу с иенами все еще обращались старые монеты – денежная сситема стала еще более хаотичной.
Также, японкие банки предоставляли корее займы в больших количествах. В 1904 году правительство получило на проведение лденежной реформы 3 млн иен из 6% годовых. Впоследствии каждый год объем займов составлял от 2 до 10 млн иен.Рост задолженности корейского правительства позполили японии еще больше упрочить экномическое господство в Корее.
Обильный приток иностранных товаров и создание японских промышленных предприятий все так же подрывали корейское ремесло и домашние промыслы, особенно производство тканей – объемы местного производства сокращались в 10 раз и более, в зависимости от провинции.
Такой же кризис охватил лаковое производство, производство изделий из дерева, бумаги, гончарное ремесло, обработку металла.
Однако происходило постепенное становление и корейского капитала (21 акционерная компания на момент аннексии – банковское дело, сельское хозяйство и промышленность), а также возникали смешанные японо-корейские компании (20 на 1910 год), с основной позицией японского капитала.
Корейские предприятия были в основном мелкими, и чаще сосредотачивались в производстве керамических изделий и бумаги – отраслях практически не тронутых японским капиталом. Только 6 корейских предприятий имелось в пищевой промышленности и только 5 – в металлообрабатывающей, было более 100 мелких рудников.
Нарождавшийся национальный капитал нуждался в поддержке, особенно в финансовой помощи государства. Но в госбюджете денег не было, и на развитие земледелия, торговли и промышленности отпускались ничтожные суммы.
Японский капитал активно добивался разрешений на беспрепятственный лов рыбы в корейских одах, и право свободного передвижения судов по рекам и морям Кореи. Активно скупались за низкие цены месторождения железа.
Понятно, что становление национального капитала происходило при таком давлении очень медленно.
Перед непосредственно аннексией – 190-1010 гг. происходили последние подготовительные мероприятия – вытеснение корейцев с люьбых государственных должностей, полиции, судов.
Однако уже в 1789 г., после более тщательного изучения католической литературы, деятельность корейской католической церкви снова была ненадолго приостановлена. Одной из причин этого, так же, как и последующего гонения на христиан, было отношение церкви к традиционному культу предков и связанной с ним церемонии кормления духов (или «жертвоприношения духам») предков песо, которую в Корее традиционно совершали несколько раз в год.
Католическая церковь призывала отказаться от культа предков, уничтожить «таблички духов» с именами предков, которые хранились в особых алтарях, не совершать церемоний чеса. Действительно, согласно традиционным представлениям, вошедшим в качестве составной части в корейское конфуцианство, после смерти дух умершего так или иначе может проявлять себя в мире живущих и, для того чтобы дух предка не становился злым, на протяжении нескольких поколений его требуется «кормить». По христианским представлениям, душа после смерти должна попадать в рай или в ад (или чистилище). Таким образом, совершение церемонии чеса - это отрицание христианского представления о посмертной жизни души.
Корейцы не могли легко отказаться от традиционных представлений о загробной жизни, увязанных с многочисленными ежегодно совершаемыми ритуалами, вплетенными в сельскохозяйственный цикл. Тем не менее в 1791 г. выходец из янбан Юн Чжичхун (1759-1791), дальний родственник Чон Ягъёна по женской линии, который был одним из «прихожан» первой корейской католической церкви в доме Ким Бому, после смерти своей матери не изготовил поминальную табличку и не совершил церемоний чеса. Более того, младший брат его жены - Квон Санъён поддержал Юн Чжичхуна в том, что тот соблюдал траур по матери по католическому ритуалу. Это стало известно при дворе. Юн Чжичхуна обвинили в непочтении к родителям и, взяв под стражу, казнили вместе с шурином. Почтительное отношение к родителям (хё) было и во многом остается одним из столпов корейского общества, а «непочтительность» означала страшное преступление, которое в конечном итоге могло разрушить общественный порядок.
В этом контексте корейцы никак не могли признать и поддержать христианство. По этому поводу при дворе государя Чончжо развернулась жаркая дискуссия, не утихавшая в течение многих лет. Сторонники «Западной партии новых» (Синсопха) настаивали на молчаливом признании христианства, а приверженцы «Западной партии заслуженных» призывали запретить непонятное учение.
Антихристианские настроения восторжествовали тогда, когда после смерти короля Чончжо, не оказывавшего значительного давления на христиан-последователей «Южной партии», на престол был возведен несовершеннолетний государь Сунчжо (1800-1834), а реальная власть перешла в руки консервативной группировки вдовствующей королевы Чонсун. Уже в первый год правления Сунчжо, в 1801 г., начались активные поиски католических верующих в среде янбан, их аресты, казни, ссылки. В ходе репрессий погибли Ли Сынхун (первый корейский крещеный), Квон Чхольсин (один из основателей общества по изучению христианства), Чон Якчон (старший брат сирхакиста Чон Ягъёна), а также китайский священник Чжоу Вэньмо, нелегально проводивший миссионерскую работу в Корее с конца 1794 г.
Ситуация в 1801 г. значительно обострилась по причине того, что было перехвачено письмо янбана-христианина Хван Саёна (1775-1801), зятя старшего брата Чон Ягъёна, отправленное в Пекин французским миссионерам. В письме рассказывалось о тех гонениях, которым подвергались корейские христиане. Обнаруженное письмо еще больше усилило волну репрессий. Христиан стали обвинять в том, что они не только разрушают нормы морали, но и пытаются «продавать страну». Число пострадавших за 1801 г. христиан превысило 300 человек.
События 1801 г. привлекли пристальное внимание католических миссионеров в Пекине, тем более что к концу XVIII столетия в Корее насчитывалось уже более 10 тыс. верующих. Постепенно возник вопрос об отделении корейской католической церкви от Пекинского епископата. В 1816 г. сын Чон Якчона - Чон Хасан отправился в очередной раз в Пекин и передал письмо с просьбой прислать священников-миссионеров, что должно было помочь в создании Корейского епископата. В результате постоянных просьб корейских верующих в 1831 г. Ватикан принял решение о создании Корейского епископата, а в 1836 г. три французских священника - отцы Мобан, Шастан и Эмбэр тайно прибыли в Корею.
В 1834 г. на престол был возведен восьмилетний государь Хон-чжон. Реальную власть в стране захватила группировка королевы Сунвон, начавшая в 1839 г. очередное, еще более кровавое гонение на христиан, в результате которого были казнены три французских священника и более 100 человек верующих.
С начала XVII столетия Корея воспринимала христианство самостоятельно, без какой-либо деятельности иностранных миссионеров на ее территории. Христианством интересовались главным образом представители правящего класса. Это явилось следствием социально-экономических и культурных изменений в XVII-XVIII вв., контактов с западной культурой и желанием части правящей элиты найти новую идейную и духовную основу для происходивших и назревающих необходимых для корейского общества изменений.
Во второй половине XVIII столетия стремительно развивавшаяся корейская католическая церковь не подвергалась значительным гонениям. В XVIII в. королевская власть пыталась подстроиться к происходящим в стране изменениям. В 1746 г. была проведена ревизия кодекса законов «Кенгук тэчжон» («Великое уложение по управлению государством»), принятого еще в XV столетии. Его новый вариант получил название «Продолжение Великого уложения» («Соктэчжон»), В 1785 г., в правление государя Чончжо (1776-1800), кодекс законов вновь пересмотрели, издав его под названием «Общий свод Великого уложения» («Тэчжон тхонпхён»). В это время, несмотря на то, что некоторые из сирхакистов находились в оппозиции к королевскому двору, другие имели возможность активно воздействовать на королевскую власть. Например, сирхакист Ан Чжонбок (1712-1791), автор «Тонса ганмок», был учителем наследного принца, будущего государя Чончжо.
Однако в начале XIX столетия гонения на христианство, которое расшатывало традиционные конфуцианские устои общества, вылились в неприятие правящей верхушкой всего западного, в нежелание вообще каких-либо кардинальных изменений. Королевская власть в первой половине XIX в. стала тормозом для процессов, начавшихся в XVII столетии, сделав Корею гораздо слабее окружавших ее Японии и Китая, не способной противостоять усиливавшемуся натиску западных держав, имевших обширные колониальные интересы в Восточной Азии.
Глава 4. КОРЕЯ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА. ПРАВЛЕНИЕ ТЭВОНГУНА
В XVII и первой половине XVIII в. борьба придворных группировок происходила главным образом в рамках так называемых «партий». С середины XVIII в. в результате «политики умиротворения» государя Ёнчжо (1724-1776) противостояние «партий» при дворе потеряло прежний накал. В начале XIX столетия с приходом к власти короля Сунчжо (1800-1834) главенствующую роль при дворе стали играть семейные группировки, не связанные с «партиями». В первой половине XIX в. королевская власть не только не смогла перестроиться в соответствии с происходившими в стране изменениями, объективно способствовавшими развитию товарно-денежных отношений в Корее, но и сделала шаг назад по сравнению с предшествовавшим столетием.
Противоречие между слабеющей королевской властью и новыми тенденциями общественного развития стало главным содержанием истории Кореи первой половины XIX в.
§ 1. Положение в Корее в начале XIX века
В 1800 г. в 6-й месяц на престол был возведен 11-летний государь Сунчжо, сын от наложницы предшествующего короля Чончжо, определенный в качестве наследника престола только в начале 1800 г. Поскольку Сунчжо был несовершеннолетним, регентство перешло в руки вдовствующей королевы Чонсун. Вскоре была избрана будущая жена Сунчжо - дочь высокопоставленного сановника Ким Чжосуна (1756-1831), который был дальним родственником королевы Чонсун и благодаря своим способностям пользовался особым доверием государя Чончжо. Вслед за этим Ким Чжосун получил высокий придворный титул Ёнан пувонгун, практически захватив власть в свои руки. Так начались десятилетия правления семьи Ким из района Андон юго-восточной провинции Кёнсан.
История Кореи в XIX веке затрагивает два важных момента: курс на модернизацию и подчинение Японии. Несмотря на многочисленные позитивные изменения, страна была ослабленной и не сумела противостоять внешней угрозе. За влияние в Корее боролось сразу несколько «соперниц»: Россия, западные государства, Китай... Но победительницей оказалась Япония.
Восстание против династии Ли
Было несколько причин незавидной ситуации. В 1800 году правителем стал 11-летний мальчишка Сунчжо. Конечно, из-за возраста управлять он не был готов, и регентство отдали королеве-вдове. Юному королю быстро подобрали невесту – дочку сановника Ким Чжосуна, дальнего родственника королевы. Правитель не интересовался государственными делами. Фактически власть забрал Ким Чжонсун, которому королева предложила высокий пост.
Притеснения северных провинций, гонения на христиан, тяжёлый военный налог – это далеко не все «прелести» того времени. Недовольство властью привело к восстанию. Крестьяне надеялись избавиться от правителей династии Ли. Противостояние правительственных и мятежных войск продолжалось несколько месяцев. Восстание жестко подавили. К примеру, головы казненных предводителей возили по провинциям, тем самым, демонстрируя свою власть. Были приняты временные меры, чтобы усмирить недовольство – раздавали еду и деньги особо нуждающимся.
Благие реформы
В 30-е годы 19 века начались распри между королевскими родственниками, что тоже негативно отразилось на положении в стране. В результате развалилась система налогового сбора и государственного администрирования. В 50-е годы состояние страны было плачевным. Наконец, к власти пришел король Ли Мёнбок, а его отец был объявлен регентом. Подготавливая страну к правлению сына, он провел ряд преобразований. На службу стали принимать людей не по происхождению, а по способностям. Придворные ведомства получили меньше полномочий, изменилась система налогообложения. Политика дала хороший результат – за десятилетие золотые запасы выросли на 51%.
Канхванский договор
Как и в средние века, на суверенитет Кореи в XIX столетии посягали разные страны: Англия, Франция, США. Армию государства укрепляли, и Корея успешно отражала вторжения извне. Но к активным действиям Японии она оказалась не готова. Как показала японская разведка, военная мощь у соседей гораздо слабее. Японией была отправлена эскадра, и страны сели за стол переговоров. Документ оказался неравноправным, в пользу японского государства. Канхванский договор объявлял о неподсудности японцев корейским властям, разрешал судам спокойно исследовать побережье страны, давал права торговцам из Японии.
В конце XIX столетия Корея стремилась ограничить влияние иностранных государств, которые положили глаз на территорию Дальнего Востока. Западные страны проявляли меньше активности, зато Япония неустанно усиливала контроль за «соседкой». Долгое время ей противостоял Китай, у которого были свои планы на Корею.
Японское «покровительство»
Спусковым крючком стало народное восстание в Сеуле. Из-за этого Китай и Япония почти одновременно ввели войска под разными предлогами. Китайцев вызвало правительство в надежде, что союзники помогут подавить народное волнение. Войска из Японии были направлены ради «защиты» японских подданных. Вскоре между королевским двором и мятежниками было подписано мирное соглашение.
Власть Кореи попросила вывести японские войска, но получила резкий отказ. Гости сделали «хитрый» ход: сначала обратились к Китаю с просьбой поспособствовать проведению реформ в Корее, а после отказа потребовали расторгнуть китайско-корейский договор. Используя вооруженные силы, японцы добились своей цели. Дальнейшая история Кореи 19 века тесно связана с японо-китайской войной, которую Китай проиграл.
Японцы взяли бразды правления в свои руки, инициировав многочисленные реформы. У власти поставили прояпонских сторонников. Развитие страны захватчиков не интересовало – главную роль играла перестройка на японский манер. Было издано около 200 указов, многие из которых шокировали людей. Под запрет попали ранние браки, вдовам разрешили повторно находить мужей, а знать уравнивалась в правах с простым народом.
Противостояние великих держав
История Южной Кореи резко изменила свой курс в 1895 году, когда была убита королева Мин. Уже это вызвало негодование в Корее и международных кругах. Одновременно появились многочисленные запреты: нельзя было курить трубки, носить привычные шляпы и традиционные прически. Все это стало причиной протестов, и Корея обратилась за помощью к России. В результате прояпонское правительство распустили и выбрали новое. Между Россией и Японией был подписан меморандум, согласно которому страны признавали новую власть и ограничивали военное присутствие на территории страны.
В 20 веке Япония и Россия продолжали противостояние в попытках взять страну под свою «опеку». В 1903 году корейское правительство, обеспокоенное этим противоборством, разослало телеграммы о своем нейтралитете. Но это не помогло. Когда переговоры между двумя противниками зашли в тупик, началась русско-японская война. В результате Япония одержала победу и взяла под контроль всю систему управления в Корее.
Борьба за независимость
Японская экспансия очень не понравилась корейскому народу. История Южной Кореи помнит многочисленные бунты в XIX столетии против захватчиков. В XX веке они продолжались. Постепенно формировались партизанские отряды – мятежи вспыхивали почти во всех провинциях. Количество недовольных нарастало. В 1907 году произошло около 300 сражений с мятежниками, а в 1908 году – почти 1,5 тысячи. В ответ применялись жестокие меры. Жителей регионов, где вспыхивали волнения, сажали в тюрьмы или казнили.
Еще одной формой борьбы были легальные организации. В историю Кореи вошло «Общество независимости». В составе организации были представители интеллигенции и студенты. Они проводили митинги и выпускали свою газету. Деятельность общества постепенно охватила всю страну, призывая народ к борьбе. Главное требование – самостоятельность и независимость. Все закончилось арестом участников организации.
В 1910 году Япония начала поднимать вопрос о присоединении Кореи. Это привело к активизации партизанского движения. Корейские патриоты пытались привлечь внимание мировых держав к этому вопросу, но безрезультатно. Был подписан Договор об аннексии под силовым давлением, и страна потеряла свой суверенитет. История Кореи этого периода была тяжелой – бывшее государство фактически стало продовольственной базой Японии. Более 70% урожая вывозили, а налоги достигали 52%.
Корейский язык объявили иностранным. Завоеватели закрывали корейские театры и музеи, запрещали национальные праздники. Делалось всё, чтобы местные жители забыли свою историю. Колониальный гнет вызвал всплеск национально-патриотического движения, а революция в России 1917 года только усилила его. Корейские студенты в Токио издали Декларацию независимости – её направили японским властям и иностранным дипломатам. В историю Южной Кореи вошло мартовское восстание, которое охватило почти все уезды. Японские войска убили 7,5 тысяч человек, 16 тысяч ранили и 47 тысяч отправили в тюрьму.
Вторая Мировая война
Япония не ограничилась только Кореей, её аппетиты возрастали. В 1931 году она вторглась в Маньчжурию, а в дальнейшем планировала расширить свое влияние на Китай, Индию, Монголию и другие страны. В 1940 году был подписан пакт о военном союзе с Германией и Италией. Вскоре Япония захватила огромную территорию – около 10 млн кв. км.
Все это отразилось на Корее и её жителях. С 1939 года корейцев стали отправлять в Японию и на о. Сахалин в качестве рабочей силы, а затем забирать в армию. В 1941 году Япония вступила во Вторую Мировую войну, напав на Пёрл-Харбор – военно-морскую базу США. В Корее по-прежнему действовали подпольные организации, которые проводили забастовки и диверсии. Под откос пускали японские эшелоны и взрывали транспортные пути. В США патриотические круги корейских соотечественников объединил вокруг себя Ли Сын Ман, ставший впоследствии первым президентом Республики Корея.
