И Галлипольским полуостровом, находящимся в европейской части Турции. Пролив Дарданеллы, ширина которого составляет от 1,3 км до 6 км, а длина - 65 км, имеет важное стратегическое значение, так как является частью водного пути, соединяющего Средиземное море с Черным.

Море Геллы

Устаревшее название пролива - Геллеспонт, что с греческого переводится как «море Геллы». Это название связано с древним мифом о близнецах, брате и сестре, Фриксе и Гелле. Рожденные орхоменским царем Афамантом и Нефелой, дети вскоре остались без матери - их воспитывала злая мачеха Ино. Она захотела погубить брата и сестру, но близнецы спаслись бегством на летающем баране с золотой шерстью. Во время полета Гелла соскользнула в воду и погибла. Место падения девочки - между Херсонесом и Сигеем - с тех пор прозвали «морем Геллы». Пролив Дарданеллы получил свое современное наименование по названию когда-то стоящего на его берегу древнего города - Дардания.

Босфор

Это еще один черноморский пролив. Босфор соединяет Черное море с Мраморным. Пролив имеет длину примерно 30 километров, его ширина колеблется в пределах от 700 м до 3700 м. Глубина фарватера - от 36 до 124 м. По обе стороны пролива расположен Стамбул (исторический Константинополь). Берега Босфора соединяются двумя мостами: Босфорским (длина - 1074 метра) и Мостом Султана Мехмеда Фатиха (длина - 1090 метров). В 2013 году, чтобы объединить азиатскую и европейскую часть Стамбула, был построен железнодорожный подводный тоннель Мармарай.

Географическое положение

Пролив Дарданеллы и Босфор находятся на расстоянии 190 километров друг от друга. Между ними располагается площадь которого 11,5 тыс.км2. Морскому судну, идущему из Черного в Средиземное море, нужно сначала войти в довольно узкий Босфор, миновать Стамбул, доплыть до Мраморного моря, после которого его ждет встреча с Дарданеллами. Этот пролив заканчивается которое, в свою очередь, является частью Средиземного. По своей протяженности этот путь не превышает 170

Стратегическое значение

Босфор и Дарданеллы являются звеньями цепи, соединяющей закрытое море (Черное) с открытым (Средиземным). Эти проливы не раз становились предметом спора ведущих мировых держав. Для России в 19 веке путь к Средиземному морю обеспечивал доступ к центру мировой торговли и цивилизации. В современном мире он также имеет важное значение, является «ключом» к Черному морю. Международная конвенция предполагает, что проход торговых и военных судов через черноморские проливы должен быть бесплатным и свободным. Однако Турция, которая является основным регулятором движения через старается использовать эту ситуацию в своих интересах. Когда в 2004 году сильно увеличился объем нефтеэкспорта из России, Турция санкционировала ограничение движения судов в Босфоре. В проливе появились пробки, а нефтяники стали нести всевозможные убытки за срыв сроков поставок и простой танкеров. Россия официально обвинила Турцию в намеренном осложнении движения на Босфоре с целью перенаправления экспортного грузопотока нефти в порт Джейхан, чьи услуги являются платными. Это не единственная попытка Турции извлечь выгоду из своего геофизического положения. Страна разработала проект строительства Босфорского канала. Идея хороша, однако Турецкая Республика пока не нашла инвесторов для воплощения в жизнь этого проекта.

Боевые действия в регионе

В античности пролив Дарданеллы принадлежал грекам, и главным городом в регионе был Абидос. В 1352 году азиатский берег пролива перешел к туркам и главенствующим городом стал Чанаккале.

По договору, заключенному в 1841 году, только турецкие военные корабли могли проходить Дарданеллы. Первая положила конец такому положению вещей. Греческий флот разбил турецкий при входе в проливы дважды: в 1912 году, 16 декабря, во время сражения у Элли, и в 1913 году, 18 января, в битве при Лемносе. После этого турецкий флот не решался более выйти из пролива.

В дни Первой мировой войны за Дарданеллы велись кровопролитные бои между Атлантой и Турцией. В 1915 году сэр решил разом выбить Турцию из войны, прорвавшись к столице страны через пролив Дарданеллы. Первый Лорд Адмиралтейства был лишен военного таланта, поэтому операция потерпела крах. Кампания была плохо спланирована и бездарно осуществлена. За один день англо-французский флот лишился трех броненосцев, остальные корабли получили серьезные повреждения и чудом уцелели. Высадка бойцов на Галлипольский полуостров обернулась еще большей трагедией. 150 тысяч человек погибли в позиционной мясорубке, не принесшей никаких результатов. После того как турецкий миноносец и немецкая подлодка потопили еще три английских броненосца, а второй десант в бухте Сувла был бесславно разбит, военную операцию решено было свернуть. Об обстоятельствах величайшей катастрофы в британской военной истории написана книга под названием «Дарданеллы 1915. Самое кровавое поражение Черчилля».

Вопрос о проливах

Пока Византийская, а затем Османская империя господствовали в районе проливов, вопрос об их функционировании решался внутри самих государств. Однако на рубеже 17-18 веков обстановка изменилась - Россия вышла на побережье Черного и Азовского морей. Проблема контроля над Босфором и Дарданеллами встала на международной повестке дня.

В 1841 году на конференции в городе Лондоне было заключено соглашение о том, что проливы будут закрыты для прохода военных кораблей в мирное время. С 1936 года, согласно современному международному праву, зона Проливов считается «открытым морем» и вопросы о ней регулируются Конвенцией Монтре о статусе проливов. Таким образом, контроль за проливами осуществляется при сохранении суверенитета Турции.

Положения Конвенции Монтре

Конвенция гласит, что торговые суда любых государств имеют свободный доступ прохода через Босфор и Дарданеллы как в военное, так и в мирное время. Черноморские державы могут проводить через проливы военные суда любого класса. Нечерноморские государства могут пропускать через Дарданеллы и Босфор только надводные мелкие корабли.

Если Турция будет вовлечена в военные действия, то страна может по своему усмотрению пропускать боевые корабли любой державы. Во время войны, к которой Турецкая Республика не имеет отношения, Дарданеллы и Босфор должны быть закрыты для военных судов.

Последним конфликтом, в котором были задействованы механизмы, предусмотренные Конвенцией, был Югоосетинский кризис в августе 2008 года. В это время через проливы были пропущены военные корабли ВМС США, которые проследовали в направлении грузинских портов Поти и Батуми.

Заключение

Пролив Дарданеллы на карте Евразии занимает совсем немного места. Однако стратегическое значение этого транспортного коридора на континенте трудно переоценить. С экономической точки зрения для России важен, прежде всего, экспорт нефтепродуктов. Транспортировка «черного золота» по воде значительно дешевле, чем по нефтепроводу. Каждый день через Дарданеллы и Босфор проходит 136 судов, 27 из них - танкеры. Плотность движения через черноморские проливы в четыре раза превышает интенсивность Панамского канала, в три раза - Суэцкого. Из-за низкой проходимости проливов Российская Федерация ежедневно несет убытки в размере примерно 12,3 млн. долл. Однако достойная альтернатива пока не найдена.

После того, как Турция сбила российский бомбардировщик в Сирии, отношения между двумя странами резко накалились. В этой ситуации ключевое значение приобретает вопрос контроля над Черноморскими проливами (которые последовательно соединяют Черное море с Мраморным, а Мраморное - с Эгейским, обеспечивая выход в Средиземноморье).

Как заявил пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков, "правила морского судоходства через Черноморские проливы регулируются международным правом - конвенцией Монтре - и здесь мы, конечно, рассчитываем на незыблемость норм свободы судоходства через Черноморские проливы".

Выясним, каким образом Конвенция Монтре регулирует права России, Турции и других держав в отношении проливов. А для начала кратко расскажем о роли проливов в историческом контексте.

Геополитический центр Европы

Вопрос Черноморских проливов во все времена являлся важнейшим направлением российской внешней политики, в котором России традиционно противостояли западные державы и Турция. Начиная с XIX века постоянно предпринимались попытки урегулировать порядок пользования проливами мировыми державами, с переменным успехом для каждой из сторон.

Основным бенефициаром от подобной ситуации оставалась Великобритания, которая, не являясь черноморской державой, тем не менее выстраивала свои геополитические интересы в регионе - во многом за счет Турции и остальных черноморских держав. Что касается России, то она последовательно защищала не только свои интересы, но и суверенитет Турции (в частности, на Лозаннской конференции 1922 года, когда само существование турецкого государства было под вопросом).

В 1936 году статус проливов был наконец урегулирован Конвенцией Монтре, которая восстановила суверенитет Турции над Черноморскими проливами, а также гарантировала особые права черноморских государств в части использования проливов. Таким образом была отвергнута британская идея уравнять права черноморских и нечерноморских держав на проход их военных кораблей через проливы, получив под таким предлогом значительное военное преимущество.

Рассмотрим основные положения Конвенции Монтре, касающиеся регулирования прохода через проливы торговых и военных судов черноморских и иных держав в мирное и военное время.

Статья 2 Конвенции признает право свободного прохода торговых судов всех стран через проливы как в мирное, так и в военное время. При этом статья 6 Конвенции содержит условие, что, если Турция сочтет себя находящейся под угрозой непосредственной военной опасности, право свободного прохода также сохраняется — но с условием, что суда должны входить в проливы днем, а проход должен будет совершаться по пути, указываемому турецкими властями.

Военные корабли и право Турции на закрытие проливов

Черноморские державы вправе проводить через проливы в мирное время (при условии предварительного уведомления властей Турции) любые свои военные корабли.

Для военных кораблей нечерноморских держав Конвенция устанавливает ограничения по классу, разрешая проход через проливы мелким надводным кораблям, небольшим боевым и вспомогательным судам. Общий максимальный тоннаж всех судов иностранных морских отрядов, которые могут находиться в состоянии транзита через проливы, не должен превышать 15 000 тонн. Общий тоннаж военных судов нечерноморских государств в Черном море не может превышать 30 000 тонн (с возможностью повышения этого максимума до 45 000 тонн в случае увеличения численности ВМФ черноморских стран) со сроком пребывания не больше 21 суток.

Ключевыми положениями Конвенции являются права Турции на закрытие проливов в военное время.

Во время войны, в которой Турция не участвует, проливы закрыты для прохода военных судов любой воюющей державы. В случае если Турция участвует в войне, а также если она посчитает себя "находящейся под угрозой непосредственной военной опасности", ей предоставлено право разрешать или запрещать проход через проливы любых военных судов.

Таким образом, Турция имеет право закрыть проливы только в случае официального объявления ей войны (со всеми вытекающими последствиями), либо в случае прямой военной угрозы.

Например, согласно Военной доктрине РФ, военная опасность — состояние межгосударственных или внутригосударственных отношений, характеризуемое совокупностью факторов, способных при определенных условиях привести к возникновению военной угрозы. Таким образом, очевидно, что ключевое понятие - это непосредственность военной угрозы: она должна быть явно выражена и не может носить гипотетический характер.

Следует также отметить, что необоснованное закрытие проливов, согласно статье 21 Конвенции, может быть отменено Советом Лиги Наций (в настоящее время его функции переданы ООН), если он большинством в две трети голосов решит, что меры, принятые таким образом Турцией, необоснованны, и если большинство стран, подписавших Конвенцию, с этим согласятся.

Как Турция "поправила" Конвенцию национальным законодательством

Однако следует также учитывать разницу между нормой и практикой ее применения турецкими властями. А в отношении Черноморских проливов она весьма неоднозначна.

В национальном праве самой Турции существует множество норм, осложняющих использование норм Конвенции. Например, в 1982 году Турция решила в одностороннем порядке распространить внутренний регламент порта Стамбул на проливы, что дало бы право закрывать их в мирное время. От этой идеи она была вынуждена отказаться только под прямым давлением СССР и других государств.

В 1994 году Турция ввела в действие Регламент судоходства в проливах - также в одностороннем порядке. Данный документ содержит множество лазеек, позволяющих Турции нарушать права других держав на судоходство, обосновывая это проводимыми в проливах работами, полицейскими операциями и прочими сомнительными обстоятельствами. Неоднократно указывалось, что данные положения явно не соответствуют Конвенции Монтре, что было полностью проигнорировано турецкими властями.

Таким образом, строго юридически Турция не имеет право перекрыть России доступ в проливы, однако на практике вполне может создать множество проблем в реализации данного права.

Игнорируют нормы Конвенции и США, систематически нарушающие сроки пребывания своих кораблей в Черном море. Так, 5 февраля 2014 года в связи с событиями в Крыму в Черное море вошел фрегат ВМС США "Тейлор", на 11 суток превысив допустимый срок нахождения в акватории.

Конвенция Монтре и жертва, ставшая хищником

Очевидно, что в настоящее время эффективность ряда норм Конвенции вызывает вопросы.

Подводные камни Конвенции Монтре видел Советский Союз, который после окончания Великой Отечественной войны стремился гарантировать свою безопасность в Черном море - учитывая враждебную позицию Турции, готовившей "удар в спину", пока СССР сражался с нацистской Германией.

На Потсдамской конференции, которая решала вопросы послевоенного мироустройства, Молотов заявил, что "СССР не может считать правильной Конвенцию, заключенную в Монтре", потребовав ее пересмотра и предоставления СССР военно-морской базы в проливах и возвращение Советскому Союзу территорий в Армении и Грузии. Как говорил тогда Сталин, Турция, поддерживаемая Англией, "держит за горло большое государство и не дает ему прохода".

В последующем СССР продолжал отстаивать жесткую позицию по проливам, выдвинув требования к Турции об исключительном контроле проливов черноморскими державами. Претензии к Турции были сняты только после смерти Сталина, который не успел реализовать свои черноморские планы.

Западные историки любят говорить, что якобы именно "враждебные" действия СССР повлекли вступление Турции (ставшей "жертвой давления") в НАТО.

Однако, как мы видим из дальнейшего развития событий, "жертва" за короткое время превратилась в хищника, почувствовавшего вкус крови.

Была осуществлена беспрецедентная агрессия в отношении Греции и Кипра, лишившегося значительной части своей территории - за что Турция не понесла никакого наказания и даже отказалась выполнять решение ЕСПЧ о компенсациях изгнанным жителям Кипра. Турция стала забывать о многих ранее принятых на себя международных обязательствах, претендуя на восстановление "имперского" статуса, игнорируя интересы других стран и допуская военную агрессию.

История наглядно показывает, что подобные притязания заканчиваются плачевно. Это следует помнить и в связи с законным правом России пользоваться проливами, оплаченным кровью наших солдат. России есть чем поддержать выполнение Конвенции Монтре, защитив тем самым свои важнейшие геополитические интересы.

Пролив Босфор

30 ноября стало известно, что российские суда испытывают трудности с пересечением пролива Босфор, хотя позднее ситуация нормализовалась. Судя по всему, погодные условия не позволяли судам проходить пролив в установленном порядке.

Проливы Босфор и Дарданеллы являются важнейшими точками с точки зрения торгового и военного флота, и у Турции есть возможности прямого контроля.

Конвенция Монтре

С 1936 г. была принята Конвенция Монтре, согласно которой был восстановлен суверенитет Турции над Черноморскими проливами. Хотя в общем случае все торговые и военные суда имеют право свободного прохода через проливы, Турция может ограничивать проход торговых судов в ночное время и определять маршруты следования, в том случае если определит ситуацию как непосредственную военную опасность. При этом право полного свободного прохода военных кораблей в мирное время имеют только черноморские страны, и даже они должны предварительно уведомлять Турцию. Для других государств действуют более строгие ограничение, касающиеся классов, тоннажа и общего количество кораблей нечерноморских государств в Черном море.

Турция должна запрещать проход через пролив любых военных кораблей в случае войны, в которой она не участвует. В ином случае Турция имеет право сама определять степень опасности и разрешать или запрещать проход.

Грубо говоря, закрыть проход для военных кораблей Турция может только в случае официального объявления войны. При этом ООН может отменить решение при определенной процедуре голосования.

Но это теория, которая достаточно сильно отличается от практики. Турция на протяжении нескольких десятков лет принимала внутренние законы, которые осложняли использование положений конвенции, или пыталась это сделать.

Так, например, сейчас действует турецкий "Регламент судоходства в проливах", который позволяет перекрыть проход, прикрываясь необходимостью технических работ, специальной полицейской операцией и т. п.

В НАТО, как и в России, исключают возможность перекрытия проливов.

Важность Черноморских проливов

Из портов Новороссийска по этому маршруту прежде всего экспортируются нефть, зерно, металл и удобрения.

Кроме того, по этому маршруту Россия осуществляет большую часть поставок для авиабазы в Сирии.

Основным транспортным узлом, через который проходят поставки по этим маршрутам, является морской порт Новороссийска, который является крупнейшим портом Черного моря. Грузооборот порта Новороссийск по итогам 2014 г. вырос на 8% к уровню 2013 г. до 121,59 млн тонн. Количество судозаходов выросло на 9,8% до 5780 ед. флота.

В целом стоимость товаров, прошедших через Новороссийскую таможню, по итогам прошлого года составила $9,852 млрд, за 10 месяцев текущего года показатель составил $5,641 млрд.

В структуре экспорта, как видно, лидирует Египет, что объясняется огромными объемами поставок зерна и металлургической продукции.

В структуре импорта через Новороссийск лидируют Китай, Турция, Египет, Израиль и Бразилия.

Ввозятся прежде всего фрукты и овощи из Египта, Турции и Израиля, а также машины и оборудование из Китая.

В ненефтяном экспорте злаки и черные металлы лидируют с большим отрывом, тогда как в импорте основную долю занимают овощи, фрукты и оборудование.

Что касается энергоресурсов, то через проливы Босфор и Дарданеллы ежегодно проходит около 25 млн тонн нефти и еще около 37 млн нефтепродуктов из России. И если сырой нефти таким образом по данному маршруту экспортируется примерно около 5% от всей добычи, а большая часть поставляется с помощью трубопроводов, то доля нефтепродуктов еще выше, так как они транспортируются за счет морских перевозок.

Как видно, Турция вполне может нанести большой ущерб российской торговле, в том случае если пойдет на крайние меры и закроет проход через проливы. Но если подобное случится, то это будет весьма кратковременным решением.

С очень большой вероятностью НАТО будет давить на Анкару, так как дальнейшей эскалации в регионе никто не хочет. Кроме того, с юридической точки зрения Турция не может закрыть проливы только для российских судов, а значит, они будут закрыты полностью, что вызовет справедливое возмущение очень многих стран.

Также стоит учитывать, что большая часть зернового, нефтяного и стального экспорта осуществляется не под российскими флагами, а под либерийский, кипрскими и т. д. Это распространенная практика, которая снизит эффективность радикальных шагов Турции.

Удобные флаги

Так называемые «удобные флаги» используются повсеместно, по данным ЮНКАД в 2014 г. примерно 73% мирового национального тоннажа приходились на суда с иностранными флагами.

Россия показывает один из самых высоких показателей по использованию «удобных флагов». Статистика ЕСИМО свидетельствует, что по состоянию на 2015 г. из 1387 судов, приходящихся на бенефициаров Российской Федерации, только 1110 плавают под российским флагом. По другим оценкам, доля «удобных флагов» превышает 70% отечественного тоннажа.

Тем не менее действующее законодательство дает возможность Анкаре заметно осложнить и замедлить работу торговых судов, вопрос только в политическом решении со стороны Эрдогана. Нельзя исключать, что ради собственных амбиций президент Турции окончательно решит настроить против себя почти все мировое сообщество.

Перекрыть проливы Бофсор и Дарданеллы Турция может несколькими способами. Во-первых, полностью запретить проход для определенных судов, например, под российским флагом или вышедшим из российских портов в Черном море. Это полностью противоречит действующему законодательству и является грубейшим нарушением, поэтому Россия вполне успешно может действовать через ООН и НАТО. Это практически самоубийственный шаг, который если и будет действовать, то вряд ли дольше нескольких дней.

Во-вторых, проливы могут быть частично перекрыты для всех судов, что Анкара может объяснять необходимостью технических работ или проводящимися специальными операциями. Хотя в этом случае речь не идет о полной официальной блокировке проливов, скорость прохождения по маршруту значительно снизится, что осложнит работу российских компаний. Досмотры, проверки, инспекции - все это турецкая сторона может использовать, но вряд ли подобные действия примут массовый характер. С большей вероятностью на подобные шаги турецкие власти решатся в отношении отдельных судов, представляющий наибольшую важность для России.

Говорить о полном закрытии проливов для всех судов всех стран вряд ли следует. Турция получает неплохие деньги за счет транзита, пользуясь своим уникальным географическим положением. Но если проливы будут закрыты, регион и весь мир окажется на грани коллапса в морских грузоперевозках, а реакция других стран, в том числе партнеров по НАТО, будет очень быстрой и, скорее всего, достаточно жесткой.

Сейчас, когда отношения с Турцией вновь обострились, вокруг снова заговорили о Проливах - вспоминают исторические примеры, исторические развилки и в конечном итоге неудачную многовековую попытку овладеть Босфором и Дарданеллами. Между тем вопрос о Проливах мог решиться совершенно иначе.

Оба моря, к которым мы вышли при Петре Великом и Екатерине II, упирались в проливы. Балтийское море контролировалось Данией через Малый Бельт, Большой Бельт, Эресунн, Каттегат и Скагеррак. Черное море соединено со Средиземным через Босфор и Дарданеллы. Точнее всех на эту тему выразился Иосиф Виссарионович Сталин: «Что такое Черное море? Лоханка. Что такое Балтийское море? Бутылка, а пробка не у нас» . Действительно, обе «пробки» контролировали другие страны.

Но если с Данией у нас сложились нормальные отношения, то вот Турция со времен Ивана Грозного была для России настоящим врагом. Пока Босфор и Дарданеллы принадлежали Османской империи, Черное море оставалось для нас фактически закрыто.

Как помнят читатели «Крымского вопроса», Екатерина пыталась решить эту проблему в войну 1787–1791 годов. Еще в 1782 году, сразу после заключения союза с Австрией, появился так называемый «Греческий проект» - завоевание европейской части Османской империи, воссоздание на отвоеванных территориях «Дакии» и марионеточной прорусской «Византии» (византийский трон прочили внуку императрицы Константину). Остальные территории собирались « взять и поделить» между Россией, Австрией и Венецией. Императрица достаточно откровенно писала Иосифу II:

В. и. в. не откажется помочь мне в восстановлении древней Греческой монархии на развалинах павшего варварского правления, ныне здесь господствующего, при взятии мною на себя обязательства поддерживать независимость этой восстанавливаемой монархии от моей.

Босфор и Дарданеллы

Турки, которые хорошо знали об этих планах, решили, что их загнали в угол. И в 1787 году решили напасть сами, чтобы в самоубийственной атаке сорвать планы своего северного противника. До известной степени это удавалось, но в 1790 году сначала Ушаков у Керчи и Тендровской косы, а позже Суворов под Измаилом просто обрушили западный фронт, который посыпался, как карточный домик. Между Измаилом и Стамбулом турецких армий больше не было.

Селим III уверился, что империя летит в тартарары и объявил прямой набор всего населения Молдавии, Валахии, Болгарии, Албании, и даже столицы - Стамбула - в ополчение. Турки надеялись, что ополченцы если не победят, то хотя бы задержат русское победное шествие. Однако после взятия Измаила наступления не последовало. Почему? В советской историографии сосредотачиваются на неприязни между Суворовым (не получившим генерал-фельдмаршала) и Потемкиным (якобы усмотревшем после Измаила в Суворове прямого соперника). Все это увлекательно, но заметим, что Суворов во время штурма Измаила имел под рукой 31 тысячу человек. Потери при штурме составили до 6000 раненными и убитыми - сразу после боя Александр Васильевич располагал 25 тысячами и не более того. К февралю 1791 года с помощью маршевых пополнений удалось довести численность армии до 30 тысяч - при Мачине Репнин имел как раз такие силы. Больше войск просто не было. От Измаила до Стамбула по суше 840 км.

Чтобы понять, что это значит, давайте сравним приведенные выше данные с Египетским походом Наполеона. 1 июля 1798 года в заливе Марабу сошла на берег французская армия под командованием генерала Бонапарта - 28400 человек (23400 пехотинцев, 4000 кавалеристов с лошадьми, 3000 артиллеристов с пушками и 1000 человек нестроевого состава минус 3000, оставленные на Мальте). С боями Бонапарт захватил Египет, оставил там 10 тысяч человек в качестве гарнизонных войск, и с оставшимися 15000 пошел в Сирию. Смог дойти до Акры, где основательно застрял, остановленный Сиднеем Смитом и Джаззар-пашой, и в результате вернулся обратно в Египет, потеряв до 6 тысяч человек. Таким образом, планы Бонапарта остались только планами, и пройдя с боями 1050 км от Александрии Египетской до Акры он потерял треть своих людей и был вынужден ограничиться местным завоеванием Египта.

Если бы Суворов двинулся на Стамбул, мы, скорее всего, смогли бы завоевать Молдавию и Валахию при полном истощении своих сил, но главной цели - взятия турецкой столицы и проливов - не достигли бы. Для того чтобы кампания 1791 года имела хоть какие-то значительные шансы на успех, нужно было иметь не 30, а хотя бы 90 тысяч солдат на этом направлении. Но проблема в том, что к 1791 году русский паровой каток основательно сточился, и взять войска с других направлений мы не могли.

В результате решить проблему Черноморских проливов при Екатерине не удалось. По здравому размышлению, на это и не было шансов. Завоевание последовательно территорий нынешних Молдавии, Румынии, Болгарии, Македонии, Греции и Малой Азии мало того что требовало огромной армии - оно сталкивало нас сразу с несколькими крупными государствами и провоцировало широчайшую военную коалицию против нас.

Россия и Турция стали союзниками в 1798 году. Египетский поход Бонапарта, устроенный французским генералом ради захвата богатств Востока и ограбления этого крупнейшего турецкого пашалыка, привел в действие все потайные пружины европейской и ближневосточной политики. «Восточная армия» еще только формировалась, но уже 4 февраля 1798 года до российского императора дошли слухи, что большой французский флот вышел из Тулона в неизвестном направлении. Павел I, считая, что Бонапарт идет к Крыму или к берегам Новороссии, приказал вице-адмиралу Ушакову (7 линейных кораблей, 5 фрегатов и 4 посыльных судов) срочно выйти в море навстречу французской эскадре, дабы «немедленно сыскав оную, дать решительное сражение».

Но французы шли в Египет. 19 мая 1798 года из Тулона отплыла эскадра в составе 13 линейных кораблей, 6 фрегатов, 10 корветов, 26 вспомогательных судов, а также 309 транспортов, загруженных 23400 пехотинцев, 4000 кавалеристов с лошадьми, 3000 артиллеристов с пушками и 1000 человек нестроевого состава. 1 июля 30-тысячный французский экспедиционный корпус высадился в Египте, в Александрии. 15 июля турецкий султан обратился за помощью к правительствам России и Англии.

Ну а 13 августа 1798 года эскадра вице-адмирала Ушакова вышла в Средиземное море. Состав эскадры:

Линкоры: «Святой Павел» (84 орудия), «Святой Петр» (74), «Захарий и Елисавет» (74), «Богоявление Господне» (72), «Святая Торица» (72) и «Мария Магдалина» (66).

Фрегаты: «Григорий Великия Армении» (60 орудий), «Михаил» (50), «Богородица Казанская» (46), «Сошествие Святого Духа» (46), «Навархия Вознесение Господне» (46), «Святой Николай» (46) и «Счастливый» (36).

- Бриги: «Святая Ирина» (18 орудий), «Красноселье» (14), «Панагия Апотуменгано» (14).

Черноморцы должны были соединиться в Константинополе с турецкими кораблями и проследовать в Средиземное море - бороться там с французскими каперами, а также помочь Нельсону и союзным войскам в Италии. Благодаря усилиям русского посла в Турции Василия Степановича Томары уже 19 августа Блистательная Порта и Российская Империя заключили соглашение, согласно которому проливы открывались для русских линкоров, и Ушаков мог пройти в Средиземное море через Босфор и Дарданеллы. 22 августа султан объявил войну Франции. Через два дня эскадра Ушакова прибыла в Константинополь.

1798 г. Акварель. Государственный Русский музей

Даже опытные дипломаты не могли поверить своим глазам - два смертельных врага, Россия и Турция, объединились в военном союзе против революционной Франции! Граф Безбородко, стоявший у руля российской политики, писал послу в Англии графу Воронцову:

Надобно же вырасти таким уродам, как французы, чтобы произвести вещь, какой я не только на своем министерстве, но и на веку своем видеть не чаял, то есть: союз наш с Портою и переход флота нашего через канал.

Стоянка в Царьграде заняла две недели - Турция спешно строила корабли и вооружалась. Знаменитый французский корабельный инженер Ле Брюн разрабатывал султану Селиму III отличные линкоры - строящийся на стапеле 120-пушечный «Мессудие» привел Ушакова в совершенное восхищение. Все корабли турок имели медную обшивку днища, развитое парусное вооружение, рациональные обводы корпуса. (В дальнейшем Ушакову удалось уговорить Ле Брюна переехать в Россию. Благодаря этому французскому инженеру в российском флоте появились добротные 120-ти и 110-пушечники).

Русские покинули рейд Константинополя 8 сентября и направились к Габа-Топэ, а 9-го в проливе Дарданеллы к русской эскадре присоединилась турецкая из 4 линейных кораблей, 6 фрегатов, 4 корветов и 14 канонерских лодок под командованием капудан-паши Кадыр-бея. Первой задачей Ушакова был захват базы - это позволило бы решить проблемы с ремонтом кораблей, покупкой провианта и вооружения. Для этого очень подходили Ионические острова (Корфу, Кефалония, Св. Мавра, Итака, Занте, Цериго, Паксо, Фано, Каламо, Меганисси, Касперо, Цериготто, Антипаксо, группа мелких островков Строфады или Стривали), протянувшиеся вдоль побережья Эпира и Мореи. Населенные греками, дружественными русским, обладающие хорошими гаванями (Занте) и сильными крепостями (Корфу и Св. Мавра) - острова выглядели идеальным местом для русских кораблей.

Средиземноморский поход Ушакова 1798-1800 гг

24 сентября два русских фрегата - 60-пушечный «Григорий Великия Армении» и 46-пушечный «Сошествие Святого Духа» - под флагом капитан-лейтенанта Ивана Андреевича Шостака подошли к острову Цериго, первому в цепи Ионических островов. Малочисленный гарнизон французов (350 человек) сосредоточился в крепости Капсали, защищенной высокими стенами. 28 сентября Шостак высадил десант (150 человек), который занял предместные укрепления в местечке Айос-Николаос. На следующий день к острову подошла эскадра Ушакова в составе 10 линейных кораблей, 5 фрегатов и 11 вспомогательных судов. 29-го с фрегатов «Григорий Великия Армении» и «Счастливый» у Капсали был высажен десант из 550 гренадеров и установлены две артиллерийские батареи (8 орудий). Рано утром 1 октября осажденная крепость подверглась сильнейшему обстрелу с суши и моря. Корабли вплотную подходили к стенам Капсали, становились на шпринг и вели мощнейший огонь по укреплениям французов. Те сначала энергично отвечали, но со временем пушки форта начали замолкать одна за другой. К 12 часам дня осажденные выкинули белые флаги, а к вечеру французский гарнизон подписал капитуляцию и русские вошли в крепость.

К Занте отправили все те же два фрегата под командованием Шостака, и они вступили в перестрелку с береговыми укреплениями. Ушаков подошел к острову 13 октября. Вечером был высажен десант из 350 русских и турецких солдат. Небольшая крепость, в которой засели французы (500 человек), оказалась блокирована. Шостак послал парламентера к начальнику гарнизона полковнику Люкасу с предложением сдаться, но тот ответил отказом. Ушаков наметил штурм на 10 утра 14 октября, однако в 11 часов ночи 13 октября появился парламентер от французов с предложением обсудить условия сдачи. Русские дали согласие на почетную капитуляцию, и в 8 часов утра гарнизон вышел из крепости с развевающимися знаменами, оружием и личными вещами. По условию договора, все награбленные французами ценности остались в крепости. Солдатам и матросам Ушакова пришлось защищать солдат неприятеля, на которых очень хотели наброситься разъяренные жители острова. Пленникам, попавшим на суда Кадыр-бея, не повезло: их сразу же заковали в кандалы и поставили гребцами на галеры, однако по просьбе русского вице-адмирала вскоре отправили в Константинополь.

13 октября восстали жители Кефалонии. На помощь им отправился отряд капитана второго ранга Ивана Степановича Поскочина - 72-пушечный корабль «Святая Троица», фрегаты «Сошествие Святого Духа» (46 орудий), «Счастливый» (36 орудий) и один 44-пушечный турецкий фрегат. Поскочин подошел к острову 15 октября и высадил десант из 56 солдат для овладения городом Аргостолион. Малочисленность десанта не должна вводить в заблуждение - крепость эту уже осаждали около 6000 восставших островитян. На следующий день с кораблей на берег отправили еще 164 человека, на этот раз к крепости Ликсурион. Уже 16 октября французы оставили укрепленные позиции и отошли к городам Ассос и Сталамье. Возглавивший оборону Кефалонии полковник Ройе понимал, что его силы в 350 человек просто смехотворны, поэтому 17 октября сдался инсургентам. Обезумевшая толпа хотела разорвать француза заживо, но русские отбили пленных и отправили их на корабли. В Кефалонии черноморцы захватили богатые трофеи, Ушаков писал, что комендант острова «не заклепал ни одной пушки» .

16 октября отряд из 74-пушечного корабля «Святой Петр», 46-пушечного фрегата «Навархия Вознесение Господне», а также турецкого линкора и фрегата под общим руководством капитана 1 ранга Дмитрия Николаевича Сенявина отправился к Санта-Мауре. 21 октября на материке, отделенном от острова узким и мелководным проливом, высадился десант в 160 человек при 12 орудиях, который сразу же начал бомбардировку цитадели. К концу октября количество свезенных на берег орудий достигло 30, а солдат высадили 674 человека. Ушаков, отрядив большую часть сил на блокаду Корфу, с 4 линейными кораблями («Святой Павел», «Мария Магдалина» и два турецких) и 3 фрегатами («Сошествие Святого Духа», «Счастливый» и турецкий фрегат) поспешил к Святой Мавре. Комендант крепости полковник Миоллет, узнавший о столь значительных подкреплениях, пришедших к осаждающим, сообщил, что согласен на почетную сдачу, но Федор Федорович отказал ему в этой просьбе. Штурм крепости назначили на 1 ноября, однако утром над цитаделью взвился белый флаг. Гарнизон в составе 466 солдат и 46 офицеров сдался на милость победителю. В крепости захватили 2 знамени, 59 пушек и провианта на 2 месяца. 3 ноября была подписана капитуляция, пленных погрузили на фрегат «Сошествие Святого Духа», который отплыл в Константинополь. Ушаков же поспешил к Корфу.

Крепость Корфу, построенная венецианцами и усиленная французами, считалась одной из самых мощных в Европе, сравнимой с цитаделями Ла-Валетты. На мысе Сидеро на высоте 64 метров находилась Старая Крепость, отделенная от города глубоким каналом, через который был перекинут подъемный мост. С суши город защищала Новая Крепость, частью вырубленная в скале, а также три форта - Абраам, Сан-Роке и Сальватор - соединенные между собой подземными ходами. С моря Корфу прикрывала цитадель, расположенная на маленьком скалистом островке Видо, господствовавшем над местностью - там были устроены 5 батарей и центральный редут, соединенные засеками.

Гарнизоном крепости в 3700 солдат (из которых 821 человек под началом генерала Пивра находился на острове Видо) командовал генерал Шабо. Общее количество орудий, размещенных на фортах, составляло 650 единиц, гарнизон имел полугодовой запас продовольствия. В гавани Мандракио расположились военные корабли и суда французов, среди которых стоит выделить 74-пушечный «Женерье» (смог убежать от Нельсона при Абукире), 54-пушечный «Леандр» и 32-пушечный «Брюн», один бомбардирский бот и 6 галер.

24 октября 1798 года, в тот же день, когда Нельсон подошел к Ла-Валетте, у крепости Корфу показался русско-турецкий отряд капитана 1 ранга Ивана Андреевича Селивачева в составе 74-пушечных «Захарий и Елисавет» и «Богоявление Господне», 60-пушечного «Григорий Великия Армении», а также 1 турецкого корабля и 2 фрегатов. Селивачев организовал плотную блокаду Корфу. Линейный корабль «Женерье», ввязавшийся 27 октября в бой с «Захарием и Елисаветой», был отбит и ушел в пролив между островами. 29 октября «Женерье» столкнулся «Богоявлением» и меткими выстрелами смог сбить бизань-мачту. Однако ответный огонь русских артиллеристов оказался не менее точным - французу отстрелили бушприт, пробили палубу и повредили рангоут. Черноморские комендоры имели великолепную подготовку. Чтобы усовершенствовать профессиональные навыки артиллеристов, Ушаков еще во времена русско-турецкой войны учредил денежные призы за точную и быструю стрельбу. В результате меткость русских комендоров часто была феноменальной. Это очень помогло Ушакову в Средиземноморской экспедиции.

В этот же день «Богоявление» смог захватить 18-пушечную шебеку, груженую вином и провиантом - та вошла в состав русской эскадры под именем «Святой Макарий».

31 октября на подмогу к Селивачеву явился Поскочин с линейным кораблем «Святая Троица», двумя турецкими фрегатами и корветом. 9 ноября к Корфу подошел Ушаков с 4 линейными кораблями и 3 фрегатами (отряд Сенявина остался у Св. Мавры). Около Видо отряд Ушакова сбил небольшую 7-орудийную полевую батарею на маленьком островке Лазоретто. Сразу же началась высадка десанта у полуразрушенного города Гуино, покинутого французами, и установка береговых батарей. Русский вице-адмирал стремился как можно быстрее взять Корфу - пока есть союзники-турки, пока не начались осложнения с Англией, пока французы не получили подкреплений.

22 ноября появился Сенявин. 28 ноября из Константинополя вернулся фрегат «Сошествие Святого Духа», который занял позицию на юге острова. 9 декабря возвратился отправленный в сентябре на помощь Нельсону отряд Александра Андреевича Сорокина в составе 46-пушечных фрегатов «Богородица Казанская» и «Михаил», а 30 декабря к берегам Корфу подошли 2 линейных корабля и 2 транспорта с войсками и провиантом каперанга Пустошкина. Всеми правдами и неправдами удалось стянуть к Корфу 4000 турок. Ушаков начал готовиться к штурму.

Командир французского «Женерье» Ле Жёль решил попробовать вырваться из ловушки. Перекрасив паруса в черный цвет, в ночь с 26 на 27 января 1799 года французы вышли в море и направились в сторону дозоров турецких кораблей. Проскользнув мимо 74-пушечного турецкого корабля, француз вырвался в открытое море. Вскоре впередсмотрящие со «Святого Павла» заметили беглеца, и Ушаков объявил общую погоню, но, к негодованию командующего, турки, бывшие ближе всех к «Женерье», проигнорировали приказ Ушак-паши.

Вообще, хотя османы привели значительные силы (около 5000 человек), по словам историка Тарле «они, не желая сражаться, во время своего пребывания на Корфу обнаруживали большую энергию в грабежах, буйствах, нападениях на церкви с целью их ограбления и т. д.». Время поджимало, французы осмелели и организовывали дерзкие вылазки. Медлить со штурмом дальше было нельзя.

18 февраля 1799 года в 7 часов утра 11 линейных кораблей, 11 фрегатов, 1 корвет и 5 вспомогательных судов, подойдя к острову Видо, открыли адский огонь. Эскадра расположилась полукругом с северной стороны острова - русские составили первую линию, а турки - вторую. Одновременно батареи Гуино, а также вошедшие в пролив между Видо и Корфу 74-пушечные «Святой Петр», «Богоявление Господне» и 46-пушечный «Навархия Вознесение Господне» начали бомбардировку Новой Крепости, имея также задачей не пропустить подкрепления к острову Видо.

54-пушечный «Леандр» и 32-пушечный «Брюн», пытаясь оказать поддержку батареям Видо, ввязались в бой с «Богоявлением», но точная стрельба черноморцев быстро поставила их на место. «Брюн» бежал под защиту батарей Корфу, а тяжело поврежденный «Леандр» не смог уйти от русских кораблей и спустил флаг.

Штурм Корфу

К 10 часам утра две из пяти батарей Видо были сбиты, и началась высадка 2172 солдат (из них 750 турок), которых заранее посадили на шлюпки. Решительным ударом десант занял батареи и, несмотря на упорную оборону французов, направился к центральному редуту. Гарнизон прекратил сопротивление к полудню. Выбитые с позиций французские гренадеры пытались переплыть на шлюпках через пролив, но попали под огонь с кораблей. Только 150 человек смогли добраться до Корфу. Бригадный генерал Пивр, 20 офицеров и 402 солдата сдались на милость победителя. В 14.00 на башне Видо взвился российский флаг - и это справедливо: в тот момент на острове не было НИ ОДНОГО турецкого солдата. Высадившиеся 750 турок отказались идти в бой, их вернули на корабли.

В этот же день, развивая успех, 900 солдат, высаженных с кораблей, захватили форты Сальватор и Абраам, в то время как эскадра продолжала обстрел Старой Крепости. Французы попытались отбить форты, но ожесточенный бой продлился до темноты и не принес им успеха. К вечеру осажденные отступили в Старую Крепость. Потери русских в этот день - убитых 52, раненых 155; потери турок: убитых 61, раненых 42.

Утром 19 февраля из ворот Старой Крепости вышли французские парламентеры. Они передали Ушакову письмо:

Господин адмирал!

Мы думаем, что бесполезно жертвовать жизнию многих храбрых воинов российских, турецких и французских для овладения Корфою. Вследствие сего мы предлагаем вам перемирие на сколько времени вы рассудите для постановления условий о сдаче сей крепости. Мы приглашаем вас к сообщению нам по сему намерений ваших для прекращения кровопролития. Если вы сего желаете, то мы составим намериваемые нами предложения, буде вы не предпочтете сами сообщить нам о предложениях ваших.

Стремительная атака русских ошеломила Шабо, взятие «ключа к Корфу» Видо, а также фортов Абраам и Сальватор, по мнению французского генерала, поставило крест на обороне крепости.

Приобретите подписку, чтобы продолжить чтение

Если у вас возникли вопросы по подписке или вы хотите ПОДПИСАТЬСЯ БЕЗ КРЕДИТНОЙ КАРТЫ, то отправьте нам письмо на

ПРОЛИВЫ, Босфор и Дарданеллы

Обычно называемые (вместе с расположенным между ними Мраморным морем) "черноморскими проливами" или просто "проливами", - единственный путь сообщения между Чёрным и Средиземным морями; "вопрос о П." - одна из самых старых проблем международных отношений, сохраняющая и поныне свою актуальность.

Политическое содержание этой проблемы для черноморских держав по существу сводится к тому, чтобы обеспечить им надёжную связь со Средиземным морем и в то же время полностью оградить безопасность Чёрного моря. Нечерноморские державы рассматривают проблему проливов под противоположным углом зрения, добиваясь широкого доступа для своих вооружённых сил в Чёрное море и одновременно препятствуя выходу военных флотов черноморских стран в Средиземное море. Острота проблемы П. проистекает из первостепенного стратегического и экономического значения П., обусловленного их географическими и исторически сложившимися особенностями. Во-первых, П. очень узки (в Босфоре самое узкое место имеет около 600 м, в Дарданеллах - около 1300 м ); поэтому их легко "запирать", т. е. не пропускать суда через П. или же, пропустив одни суда, не пропускать других. Во-вторых, оба берега П. принадлежат одному и тому же государству - Турции. В-третьих, и это самая важная особенность П., они соединяют открытое море (Средиземное) с закрытым (Чёрным), из которого нет другого выхода, кроме П.; тем самым режим мореплавания в П. затрагивает жизненные интересы всех черноморских держав, а не одной только Турции, ибо он автоматически предрешает порядок входа судов в Чёрное море и выхода их оттуда.

Осложнения в вопросе о П. возникали всякий раз, когда делались попытки игнорировать интересы черноморских стран и ставить их и безопасность Чёрного моря в зависимость от односторонних действий державы, владеющей берегами П. Подобного рода попытки становились всё менее успешными по мере экономического и политического развития крупнейшего черноморского государства - России. Они лишь подчёркивали резкую противоречивость между ростом по объёму и значению русских интересов на Чёрном море, с одной стороны, и параллельно происходившим процессом упадка и ослабления Оттоманской империи - с другой. Положение ухудшилось, когда султанская Турция, утратив сперва внешнеполитическую, а затем и внутриполитическую самостоятельность, превратилась в полуколонию капиталистических держав. С этого времени роль Порты в вопросе о П. снизилась до такой степени, что практически установление режима П. перешло целиком к европейским "великим державам", из которых только Россия являлась черноморской страной. Западные державы и прежде всего Англия, претендовавшая на мировое морское господство, сделали вопрос о П. орудием своей антирусской политики, стремясь ограничить свободу русского мореплавания в П. и одновременно получить широкий доступ в Чёрное море, чтобы держать черноморское побережье России под постоянной военной угрозой. В экспансионистские планы Англии входил также захват зоны П. и некоторых других областей Оттоманской империи, намеченных англичанами в качестве их доли "оттоманского наследства". В свою очередь правящие круги царской России подчинили вопрос о П. стремлению к аннексии Константинополя и П., видя в этом единственный способ разрешения проблемы.

По всем этим причинам вопрос о П., как и более общий восточный вопрос (раздел Оттоманской империи, в особенности её европейских владений), безнадёжно запутался. Ещё в середине 19 в. Маркс отмечал, что дипломатия капиталистических держав не сможет удовлетворительно разрешить восточный вопрос. "Решение турецкой проблемы, как и многих других, - писал Маркс, - выпадет на долю европейской революции... Начиная с 1789 года революция охватывает все более обширную область, ее границы расширяются все дальше. Ее последними пограничными столбами были Варшава, Дебрецин, Бухарест, крайними пределами ближайшей революции должны быть Петербург и Константинополь". И действительно, после Великой Октябрьской социалистической революции был ликвидирован восточный вопрос как проблема раздела "оттоманского наследства". Однако вопрос о П. остался нерешённым. Его урегулированию воспрепятствовали империалистические державы во главе с Англией, использовавшие его в своей борьбе против Советской России. Одно время казалось, что кемалистская Турция, успешно отразившая при поддержке Советской России империалистическую интервенцию, будет содействовать достижению приемлемого для черноморских стран соглашения о П. Однако низкий уровень социально-экономического развития Турции и слабость турецкого пролетариата предопределили верхушечный и половинчатый характер турецкой буржуазно-национальной революции. Как указывает И. В. Сталин, эта революция "есть верхушечная революция национальной торговой буржуазии, возникшая в борьбе с чужеземными империалистами и направленная в своём дальнейшем развитии, по сути дела, против крестьян и рабочих, против самих возможностей аграрной революции".

Хотя буржуазная Турция во многом отличалась от феодально-клерикальной Оттоманской империи, она не стала демократической страной. Утвердившийся в Турции открыто реакционный режим поставил Турцию в прямую зависимость от империализма. В годы второй мировой войны Турция докатилась до позора пособничества фашистским агрессорам, а после войны оказалась в прямом подчинении у англо-американских империалистов.

В итоге вопрос о П. даже в новейшее время не получил удовлетворительного разрешения, продолжая обременять советско-турецкие отношения и препятствуя стабилизации мира на Ближнем Востоке.

История борьбы за П. насчитывает много столетий. Ещё Восточно-Римская империя (Византия) ставила плавание в П. и в Чёрном море в зависимость от своего усмотрения. Завоевание турками Константинополя (1453) и затем всего побережья Чёрного моря подчинило проход судов через П. произволу турецких властей. Препятствия, чинившиеся турками как сообщению между Средиземным и Чёрным морями, так и особенно торговле между Европой и Азией, побудили западноевропейские страны к поискам новых путей на Восток, и великое географическое открытие конца 15 в. - установление морского пути вокруг мыса Доброй Надежды - явилось своего рода обходом фланга Оттоманской империи. Блистательная Порта время от времени пропускала иностранные суда через П. и выдавала то одному, то другому государству фирманы на право торговли с черноморскими областями (в 17 в. таким правом пользовались голландцы и англичане). Но эти фирманы могли быть в любой момент аннулированы, и они действительно аннулировались Портой, если она находила это для себя выгодным. Происходившие на этой почве трения приводили ряд держав к конфликтам с Турцией, иногда принимавшим весьма острый характер. Тем не менее вопрос о П. тогда ещё не имел значения международной проблемы в современном понятии этого термина. На берегах Чёрного моря не существовало никакой иной державы, кроме Турции, и путь через П. вёл только к турецким, а не к чьим-либо иным владениям, т. е. во внутреннее турецкое море. Ввиду этого и вопрос о П., входящий в компетенцию именно черноморских и только черноморских стран, надлежало тогда считать внутренним делом единственной в то время черноморской державы - Турции.

Обстановка в корне изменилась во второй половине 17 в., когда Россия стала возвращаться на свои исконные земли на берегах Азовского и Чёрного морей, от которых она была оттеснена в предыдущие века. В 1696 Пётр I взял Азов и в том же году издал указ о постройке русского флота, поставив в порядок дня вопрос о плавании русских судов в Чёрном море и в П. С этого времени вопрос о П. вышел за рамки внутренней турецкой политики и, поскольку на Чёрном море появилась кроме Турции вторая держава - Россия, приобрёл международный характер.

С этой точки зрения история вопроса о П. как международной проблемы начинается на рубеже 17 и 18 вв. В ней можно различить следующие три периода: 1) с конца 17 в., когда Россией было впервые выдвинуто требование об открытии П. для русских судов, и до 40-х годов 19 в., когда была установлена международная регламентация режима П.; 2) с 40-х годов 19 в. и до окончания первой мировой войны- период, в течение которого вопрос о П., являясь частью восточного вопроса, был целиком подчинён империалистическим интересам "великих держав", а режим П. регулировался многосторонними соглашениями; 3) с момента Великой Октябрьской социалистической революции в России - ещё не завершённый период, на протяжении которого Советское правительство неуклонно добивалось и добивается справедливого решения вопроса о П. путём соглашения черноморских стран на основе равноправия и при полном обеспечении их интересов и безопасности Чёрного моря.

В первый период вопрос о П. разрешался преимущественно двусторонними русско-турецкими соглашениями без участия нечерноморских держав. России пришлось приложить большие усилия и затратить долгие десятилетия на то, чтобы, сломив сопротивление Турции, добиться открытия Чёрного моря и П. сперва для торговых, а затем и для своих военных судов.

В 1698 Прокофий Возницын (см.) пытался договориться по этому поводу с турецкими представителями на Карловицком конгрессе (см.), но получил категорический отказ. Его попытку продолжил Емельян Украинцев (см.) при заключении Константинопольского мирного договора 1700 (см.). Пользуясь поддержкой враждебных России держав, Порта продолжала упорствовать. При заключении Белградских мирных договоров 1739 (см.) ей снова удалось с помощью французского посла Вильнёва, выступившего в качестве посредника, отклонить требования России об открытии Чёрного моря для русского судоходства. Только решительный успех России в войне 1768-74 заставил Турцию признать давно совершившийся факт превращения Чёрного моря из внутреннего турецкого в русско-турецкое море и согласиться на открытие как Чёрного моря, так и П. для русского торгового мореплавания (см. Кючук-Кайнарджийский мирный договор 1774).

Получив по Кючук-Кайнарджийскому договору право прохода через П. и плавания в Чёрном море для своих собственных торговых судов, Россия вслед за тем добилась такого же права и для торговых судов других государств. Это нашло отражение в ряде русско-турецких договоров и соглашений, причём Порта в то время недвусмысленно признавала, что Россия вправе контролировать выполнение Турцией обязательства о свободном пропуске торговых судов через П. Наиболее показательным в этом отношении был Адрианопольский мирный договор 1829 (см.). Возложив на Турцию обязательство не препятствовать проходу через П. русских торговых судов, а равно и торговых судов других государств, "с коими Оттоманская империя не состоит в объявленной войне", договор далее гласил: "...И если (от чего боже сохрани) какое-либо из содержащихся в сей статье постановлений будет нарушено и на представление о сем российского министра не последует совершенного и скорого удовлетворения, то Блистательная Порта предварительно признает, что императорский российский двор имеет право принять таковое нарушение за неприязненное действие и немедленно поступить в отношении к империи Оттоманской по праву возмездий".

Кючук-Кайнарджийский и Адрианопольский договоры окончательно разрешили одну часть проблемы П. - открытие их для торгового мореплавания всех стран. Затруднения в этом вопросе происходили и в дальнейшем: турецкие власти нарушали свободу прохода, облагали транзитные суда чрезмерными сборами, создавали придирки в области санитарного контроля и т. п. Однако самый принцип свободы торгового мореплавания в П. был прочно утверждён, и его уже никто не оспаривал.

Гораздо более сложным делом было урегулирование вопроса о проходе военных кораблей через П. Здесь России приходилось заботиться не только об открытии П. для русских военных кораблей, но и об обеспечении безопасности Чёрного моря от возможной агрессии со стороны нечерноморских держав, стало быть, о том, чтобы иностранные военные суда не проникали в Чёрное море.

Взгляд русской дипломатии на Чёрное море, как на закрытое для военных флотов нечерноморских держав, был чётко сформулирован А. Р. Воронцовым в самом начале его канцлерства, в 1802. Предлагая русскому послу в Константинополе А. Я. Италийскому настаивать на отклонении Портой требования Талейрана о допуске французских военных кораблей в Чёрное море "для защиты торговли от корсаров" (которых, кстати сказать, никогда в этом море и не было), Воронцов указывал: "Чёрное море иначе почитать не должно как озером или морем запертым, в которое и входу иного нет, как чрез канал (т. е. П. - Ред.), и владение коего принадлежит только тем державам, кои берегами своими оное окружают".

В то время и Турция признавала необходимость, открывая П. для русских военных кораблей, не допускать прохода военных кораблей других держав. Россия получила право проводить свои военные корабли через П. по русско-турецкому союзному договору 1799 (см.). Это право подтверждалось ст. 4 русско-турецкого союзного договора 1805 (см.), в который было кроме того включено следующее важное постановление, утверждавшее принцип закрытия Чёрного моря для военных кораблей нечерноморских стран: "Договаривающиеся стороны согласились считать Чёрное море закрытым и не разрешать появления там никакого военного корабля или вооружённого судна любой (третьей. - Ред.) державы; в том случае, если какая-либо из этих держав попытается явиться туда с вооружёнными силами, высокие договаривающиеся стороны обязуются рассматривать подобную попытку как повод к войне и воспротивиться ей всеми своими морскими силами, признавая в том единственное средство для обеспечения своей взаимной безопасности" (ст. 7, секретная). По существу это постановление означало, что Россия и Турция в принципе договорились о совместной русско-турецкой обороне Чёрного моря от вторжения военно-морских сил нечерноморских стран через П.

Определённый двусторонними русско-турецкими договорами режим П. в общем отвечал интересам обеих черноморских держав - России и Турции, но говоря о том, что самый союз с Россией ограждал Турцию от внешних, а в значительной степени и от внутренних потрясений. Но внешняя политика Турции уже не была самостоятельной. Подвергаясь воздействию то одной, то другой державы, Порта постепенно превращалась в безвольное орудие международной политической игры. Усилия посла Наполеона ген. Себастиани привели в 1806 к нарушению Турцией союзного договора и других соглашений с Россией, повлекшему за собой шестилетнюю русско-турецкую войну (см. Бухарестский мирный договор 1812). В то же время Англия, являвшаяся тогда союзницей России, попыталась воспользоваться случаем, чтобы решить в свою пользу вопрос о П. Прорыв эскадры адмирала Декворта через Дарданеллы в 1807 завершился плачевным отступлением, однако англо-турецкий договор 1809 (см.) принёс Англии осязательное преимущество, приобщив её к регламентации режима П. и фиксировав впервые "древнее правило Оттоманской империи" о воспрещении допуска в П. военных кораблей любой иностранной державы, не исключая и России.

Этот т. н. Дарданельский договор 1809 был первым соглашением по вопросу о проходе военных кораблей через П., заключённым Турцией с нечерноморской державой. Его значение было вначале невелико, и "древнее правило Оттоманской империи" не помешало Турции ещё четверть века договариваться о режиме П. непосредственно с Россией. Наиболее важным среди двусторонних русско-турецких соглашений этого периода был Ункяр-Искелесийский договор 1833 (см.), согласно которому Турция обязалась по требованию России закрывать Дарданеллы для прохода иностранных военных кораблей. Он вызвал бурю негодования со стороны соперников России. Англия и Франция направили русскому правительству ноты протеста, в которых угрожали, что будут считать Ункяр-Искелесийский договор "как бы несуществующим". В ответной ноте русское министерство иностранных дел отклонило протест, указав, что оно будет считать английскую и французскую ноты "как бы несуществующими". Попытка запугать Россию и Турцию посылкой англо-французской эскадры к проливам также не имела успеха.

Тем не менее Ункяр-Искелесийский договор оказался недолговечным. Николай I считал важнейшей задачей своей внешней политики борьбу против "революционной заразы" в Европе и прежде всего против ненавистного ему "короля баррикад" Луи Филиппа. Подчиняя этой основной цели все прочие внешнеполитические интересы России, он был готов пойти на уступки по различным другим вопросам, в т. ч. по вопросу о Турции и о П., лишь бы изолировать Францию и образовать против неё общеевропейский блок. Уже осенью 1833 была подписана австро-русская Мюнхенгрецкая конвенция (см.), ограничившая свободу действий России на Ближнем Востоке, а в 1839 Николай I окончательно отказался от выгод Ункяр-Искелесийского договора, чтобы этой ценой получить согласие Англии на совместное выступление держав против египетского паши Мухаммеда Али (см.) и стоявшей за ним Франции. Заключённая на этой основе Лондонская конвенция 1840 (см.) действительно носила антифранцузский характер, но она в то же время возродила столь удобное для англичан "древнее правило Оттоманской империи", закрывавшее русским военным кораблям путь через П. Николай I был уверен, что Лондонская конвенция 1840 является большим успехом его дипломатии, на самом же деле выиграл Пальмерстон, который уже давно говорил, что хотел бы "растворить" Ункяр-Искелесийский договор в "соглашении более общего характера".

С прекращением действия Ункяр-Искелесийского договора закончился период двусторонних русско-турецких соглашений о режиме П.

Второй периодв истории вопроса о П. открылся подписанием Лондонской конвенции 1841 между "великими державами" (включая на этот раз Францию) и Турцией. В ней подтверждалось "древнее правило Оттоманской империи" о запрещении прохода каких бы то ни было иностранных военных кораблей через П., ставшее отныне как бы нормой международного права. Султан объявлял, что он "имеет твёрдое намерение на будущее время" соблюдать это "непреложно установленное начало", а остальные участники конвенции обещали "уважать это решение султана и сообразоваться с вышеизложенным началом" (ст. I).

Установленная Лондонской конвенцией 1841 многосторонняя регламентация режима П. лишила обе черноморские державы, т. е. и Турцию и Россию, принадлежавших им прав. Турция теперь не могла, если бы и хотела, нарушить в пользу России своё "древнее правило". Русский военный флот оказался запертым в Чёрном море. Запрещение же иностранным военным кораблям проходить в Чёрное море имело для России сомнительную ценность, т. к. оно предусматривалось лишь на мирное время и т. к. Турция с подписанием Лондонских конвенций 1840 и 1841 фактически (а отчасти и формально) перешла под опеку европейских держав, среди которых наибольшим влиянием на Порту пользовалась тогда Англия.

Со своей стороны Николаи I взял курс на раздел Оттоманской империи. Вопрос о П. был хотя и не единственным, но одним из наиболее важных побудительных мотивов, толкавших царское правительство на войну с Турцией. Русскому народу пришлось кровью и лишениями расплачиваться за реакционную политику и бездарную дипломатию царизма. Парижский конгресс 1856 (см.) возложил на Россию тяжёлые обязательства, среди которых наиболее тягостным и унизительным было постановление о т. н. "нейтрализации" Чёрного моря (ст. 11, 13 и 14), воспрещавшее России проведение каких бы то ни было мер для защиты её черноморского побережья. Сам по себе режим П. остался прежним. Приложенная к Парижскому договору конвенция о П. воспроизвела с незначительными лишь изменениями Лондонскую конвенцию 1841. Но теперь, в сочетании с "нейтрализацией" Чёрного моря, закрытие П. для русских военных кораблей представляло ещё большую, чем прежде, угрозу безопасности России, не позволяя русскому правительству перевести в Чёрное море корабли из других морей, тогда как враждебные России западные державы могли в любой момент принудить подчинённую им Турцию к нарушению конвенции о П. в их пользу.

В 1870 русское правительство отменило статьи Парижского трактата о "нейтрализации" Чёрного моря (см. Горчакова циркуляры). Англия была вынуждена отступить в этом вопросе, и Лондонская конвенция 1871 санкционировала восстановление суверенных прав России. Однако режим П. был определён в этой конвенции (ст. 2 и 3) почти на той же основе, что и в 1841: по-прежнему П. считались в мирное время закрытыми для прохода всех иностранных военных кораблей, в т. ч. и русских. Эта система была сохранена также Берлинским трактатом 1878 (ст. 63).

Вплоть до первой мировой войны русская дипломатия тщетно пыталась изменить это невыгодное для России положение. Бывали случаи, напр. в 1891 и 1894, когда султан выдавал фирманы на проход русских военных кораблей через П. (без вооружения и без вооружённой охраны), но Англия затрудняла получение таких разрешений, а в 1904 даже устроила военно-морскую демонстрацию вблизи проливов, чтобы не допустить прохода русских военных судов из Чёрного моря в Средиземное. В результате во время русско-японской войны одна из лучших русских эскадр была заперта в Чёрном море международными трактатами под контролем союзницы Японии - Англии. Столь же неудачными, главным образом ввиду противодействия Англии, были и дальнейшие попытки России разрешить мирным путём вопрос о проливах: переговоры русского министра иностранных дел А. П. Извольского во время боснийского кризиса 1908 -09 (см.) и т. н. "демарш Чарыкова" в 1911, предпринятый в связи с итало-турецкой войной. На представления русского правительства английская дипломатия неизменно отвечала, что считает момент для возбуждения вопроса о П. "неудобным", или же предлагала в качестве альтернативы к принципу закрытия П. для всех иностранных военных кораблей полное их открытие, но тоже для всех без исключения держав, что принесло бы России не улучшение, а резкое ухудшение режима П.

Международная опека над П. была невыгодна и для Турции, нарушая её суверенитет и создавая опасное для неё обострение отношений с Россией. Но роль Турции в разрешении вопроса о П. была ничтожной и жалкой. Французский журналист Рене Пинон писал по этому поводу: "Доверить ключ от дома, где заперт здоровый солдат, старому инвалиду, - это значит поставить сторожа перед наихудшими злоключениями или перед необходимостью звать на помощь; желающих помочь окажется много, но никто не захочет сделать это безвозмездно. Таким образом, не знаешь, кого жалеть: Россию ли, запертую в Чёрном море, или Турцию, запрещающую выход из него".

В годы, непосредственно предшествовавшие первой мировой войне, резко возросло германское влияние на Турцию. Прибывшая в конце 1913 в Константинополь военная миссия Лимана фон Сандерса (см.) учредила свой контроль над турецкой армией. Ряд других признаков также указывал на то, что Турция, а следовательно, и П. переходят под господство Германии. Между тем Англия, всё ещё располагавшая (вместе с Францией) важными финансово-экономическими и дипломатическими рычагами воздействия на турецкое правительство, практически не препятствовала германскому проникновению в Турцию. Причиной такого "невмешательства" было стремление британской дипломатии заменить англо-русский антагонизм в вопросе о П. германо-русским и этим усилить зависимость царской России от Англии. Той же причиной было вызвано попустительство английской средиземноморской эскадры по отношению к германским военным кораблям "Гебену" и "Бреслау", позволившее им проникнуть в начале августа 1914 в П.; этим же объяснялось всё последующее поведение британской дипломатии, облегчившее немцам и Энверу паше (см.) вовлечение Турции в первую мировую войну на стороне Германии (см. Германо-турецкий договор 1914). Когда же участие Турции в войне стало фактом, англичане первые начали делать царскому правительству многообещающие намёки относительно того, что Турция "не может более быть стражем проливов". В результате происшедших затем переговоров было подписано англо-франко-русское секретное соглашение 1915 (см.) о включении Константинополя и П., после победы союзников над Германией, в состав Российской империи. С точки зрения Англии и Франции это соглашение было призвано сохранить и усилить заинтересованность правящих кругов России в доведении войны с Германией до победного конца. Царское правительство пыталось также использовать это соглашение для борьбы против усилившихся в России антивоенных настроений и с этой целью огласило в 1916 в Думе его основное содержание.

Реальная ценность этого соглашения для России была проблематична: союзники сопроводили его такими оговорками, которые сравнительно легко позволили бы им по окончании войны уклониться от выполнения данного России обещания. Кроме того, тотчас после подписания соглашения Англия по инициативе Черчилля (см.) предприняла совместно с Францией т. н. дарданельскую экспедицию с целью захвата П. и удержания их в своих руках. Даже С. Д. Сазонов (см.), всемерно отстаивавший империалистический союз России с Англией и Францией, признал в своих "Воспоминаниях", что, когда английский и французский послы сообщили ему о решении их правительств предпринять дарданельскую экспедицию, ему "стоило труда скрыть от них неприятное впечатление", и он сказал им: "Помните, что вы предпринимаете эту экспедицию не по моей просьбе".

Третий период в истории вопроса о П. открыла Великая Октябрьская социалистическая революция. Этот новый этап резко отличается от двух предшествующих прежде всего тем, что с появлением первого в мире социалистического государства радикально изменился характер внешней политики крупнейшей из черноморских держав - Советской России. Руководимая Лениным и Сталиным, внешняя политика Советской России поставила перед собой задачи, отвечающие не только общенациональным интересам Советской страны, но и коренным интересам народных масс всего мира (см. Советская внешняя политика). Поэтому и вопрос о П. приобрёл новое значение. Отбросив захватнические планы царизма, советская дипломатия вместе с тем с гораздо большей твёрдостью и настойчивостью отстаивает интересы черноморских стран и принцип безопасности Чёрного моря. Но политика империалистических держав по-прежнему направлена на то, чтобы использовать П. для осуществления их агрессивных планов.

В первое время после окончания войны 1914- 18 наибольшую активность в вопросе о П. проявляла Англия. В начале ноября 1918, тотчас по подписании Мудросского перемирия (см.), английский военно-морской флот вошёл в Дарданеллы и поставил под угрозу своих пушек Константинополь. В 1920 Константинополь уже и формально был оккупирован державами Антанты во главе с Англией. Пользуясь своей властью над П., Антанта проводила вооружённую интервенцию против Советской России. Англия при посредстве греческой армии проводила также интервенцию против кемалистской Турции. Под давлением англичан бессильное султанское правительство подписало с Антантой Севрский мирный договор 1920 (см.), обрекавший Турцию на расчленение и закабаление. Вопрос о П. разрешался Севрским договором исключительно в пользу Англии: П. разоружались и открывались для военных кораблей всех держав; зона П. передавалась во власть международной комиссии во главе с представителями Антанты; эта комиссия получала право содержать в П. свои войска, полицию, иметь свой флаг и бюджет. Всё это должно было обусловить переход П. под фактическое господство Англии, как самой сильной морской державы.

Надежды Англии на победу антисоветской интервенции не сбылись. Да и в Турции англичане встретили неожиданное для них препятствие - турецкое национально-освободительное движение, получившее поддержку от Советской России. Московский договор от 16. III 1921 между РСФСР и Турцией (см. Советско-турецкие договоры) имел для турок решающее значение в их борьбе за независимость. Он заложил основу советско-турецкой дружбы, позволившей туркам отразить натиск интервентов и добиться отмены Севрского договора.

В Московском договоре 1921 содержалось также постановление по вопросу о П. Оно гласило: "Дабы обеспечить открытие проливов и свободное прохождение через них для торговых сношений всех народов, обе договаривающиеся стороны соглашаются передать окончательную выработку международного статута Чёрного моря и проливов особой конференции из делегатов прибрежных стран, при условии, что вынесенные ею решения не нанесут ущерба полному суверенитету Турции, равно как и безопасности Турции и её столицы, Константинополя" (ст. V). Идентичные статьи были включены в Карсский договор 1921 (ст. 9) и в украинско-турецкий договор 1922 (ст. 4).

Однако на Лозаннской конференции (см.) вопрос о П. рассматривался отнюдь не одними только черноморскими странами. Руководство конференцией захватили в свои руки державы Антанты во главе с Англией. Председателем комиссии, обсуждавшей вопрос о П., был лорд Керзон (см.); в ней участвовала даже Япония, не имеющая никакого отношения к вопросу о П. Единственной делегацией, последовательно и до конца отстаивавшей интересы черноморских стран, была советская делегация. Турция же, хотя она пришла на Лозаннскую конференцию как победительница, проявила в вопросе о П. поспешную и далеко идущую уступчивость по отношению к англичанам, надеясь получить за это от Англии поддержку по другим вопросам мирного договора. Податливость турок облегчила Керзону выполнение его задачи. Игнорируя справедливые требования советской делегации и опираясь на своих союзников и сателлитов, он вступил в закулисный сговор с турецкой делегацией, возглавлявшейся Исметом Инёню (см.), и провёл свой проект конвенции о П.

Лозаннская конвенция, подписанная 24. VII 1923, установила режим П., лишь незначительно отличавшийся от принятого в Севре. П. разоружались и объявлялись открытыми для прохода любых военных кораблей, "каков бы ни был флаг", днём и ночью, без всякого разрешения и даже предупреждения турецких властей. Только комиссия, созданная Лозаннской конвенцией для наблюдения за выполнением правил прохода военных кораблей через П., не имела тех прав, которые предусматривались Севрским договором, и председателем её должен был быть не представитель держав Антанты, а представитель Турции; кроме того, Лозаннская конвенция содержала некоторые, по существу ничтожные, ограничения входа иностранных военных кораблей в Чёрное море.

Такой режим П. ставил Чёрное море под угрозу агрессии. Поэтому Советский Союз не ратифицировал Лозаннской конвенции. Этот режим П. был опасен и для Турции, но турецкое правительство подписало и утвердило конвенцию в ущерб интересам своей страны.

Скоро самим туркам стало ясно, какую угрозу представляет для них Лозаннская конвенция о П. С 1933, когда немецкие фашисты, захватив власть в Германии, создали очаг войны в Европе, а итальянские фашисты, усиленно вооружая расположенные близ Малой Азии о-ва Додеканеза, ввергли турок почти в панический страх, турецкая дипломатия начала зондировать почву о возможности ремилитаризации П. Некоторое время этот зондаж встречал упорное противодействие англичан, заявлявших, что они считают момент для пересмотра Лозаннской конвенции "неподходящим". Но в конце 1935, в связи с итало-эфиопской войной и проведением Лигой наций некоторых экономических санкций против Италии, Англия сама проявила заинтересованность в сближении с Турцией с целью использования её военно-морских баз. Британская дипломатия вовлекла Турцию в средиземноморское "джентльменское" соглашение о взаимной помощи и дала понять турецкому правительству, что на основе англо-турецкого сближения Турция может добиться изменения режима П.

В июне 1936 в Монтрё открылась международная конференция по вопросу о П. (см. Монтрё конференция). На ней турецкая делегация, так же как это было в Лозанне, но в ещё более опасной для интересов черноморских стран форме, отступила от принципов безопасности Чёрного моря и дружбы е СССР. Между турецкой и английской делегациями состоялся закулисный сговор, направленный на срыв советских предложений, касавшихся права черноморских стран проводить через П. свои военные корабли. В конечном счёте туркам и англичанам ввиду решительного отпора СССР пришлось отказаться от большинства своих возражений, и подписанная 20. VII 1936 новая конвенция о режиме П. отражала многие из выдвинутых Советским Союзом требований. В ней признавалось особое положение черноморских государств по сравнению с нечерноморскими; ограничивался (тоннажем, классом и сроком пребывания в Чёрном море) допуск в П. военных кораблей нечерноморских держав, а черноморским странам разрешалось проводить через П. любые свои корабли; полностью воспрещался проход через П. военных кораблей воюющих держав. Но и эта конвенция не обеспечила полностью интересов черноморских стран. Главным её недостатком, с точки зрения безопасности Чёрного моря, было то, что Турция могла фактически бесконтрольно толковать и применять конвенцию по своему единоличному усмотрению.

Столь широкие и исключительные права Турции были тем более опасны, что её военно-технические ресурсы и прочие объективные возможности не соответствовали задачам обороны П. в условиях современной войны, а её растущая зависимость от империалистических, в т. ч. фашистских, держав заставляла сомневаться в решимости турецкого правительства дать отпор агрессорам в случае покушения на безопасность П. и Чёрного моря.

Непригодность заключённой в Монтрё конвенции наглядно проявилась во время второй мировой войны. Турция оказывала всемерную помощь фашистским агрессорам (см. Германо-турецкий договор 1941). Её дипломатия (см. и Менеменджиоглу>>) вела откровенно враждебную линию против СССР. В частности это нашло своё отражение и в использовании П. фашистскими державами во вред Советскому Союзу. Так, 9. VII 1941 германское командование провело через П. в Чёрное море немецкое сторожевое судно "Зеефальке", что явилось грубым нарушением конвенции о П. и вызвало представление со стороны СССР турецкому правительству. В августе 1941 турецкие власти дали разрешение на проход через П. в Чёрное море итальянскому вспомогательному судну "Тарвизио", в связи с чем Советское правительство также сделало представление Турции. 4. XI 1942 Советское правительство вновь обратило внимание турецкого правительства на то, что Германия намерена провести через П. под видом торговых судов вспомогательные военные суда общим водоизмещением в 140 тыс. т, предназначенные для переброски военных сил и военных материалов стран оси в Чёрное море, и что проход этих судов будет явным нарушением конвенции, подписанной в Монтрё. В июне 1944 Советское правительство заявило турецкому правительству протест против имевшего место в конце мая и в начале июня 1944 пропуска через П. из Чёрного моря в Эгейское немецких военных и военно-вспомогательных судов различного тоннажа типа "Эмс" (8 судов) и "Кригстранспорт" (5 судов), участвовавших в военно-морских операциях в Чёрном море. Помимо этого, турецкие власти неоднократно пропускали через П. в 1942-43 германские быстроходные баржи. Размеры угрозы, создавшейся для безопасности Чёрного моря, были таковы, что Советскому верховному главнокомандованию пришлось снять с главных направлений театра военных действий существенное количество вооружённых сил для обороны черноморского района.

В свете этих обстоятельств даже Англия и США были вынуждены признать неудовлетворительность конвенции, заключённой в Монтрё. На Потсдамской конференции 1945 (см.) правительства СССР, Англии и США согласились, что эта конвенция должна быть пересмотрена, как не отвечающая условиям настоящего времени, и что в качестве следующего шага данный вопрос будет темой непосредственных переговоров между каждой из трёх держав и турецким правительством.

В соответствии с решением Потсдамской конференции правительство СССР приступило к переговорам с Турцией. Нотой от 7. VIII 1946 оно предложило турецкому правительству положить в основу режима П. следующие пять принципов: 1) П. должны быть всегда открыты для прохода торговых судов всех стран; 2) П. должны быть всегда открыты для прохода военных судов черноморских держав; 3) проход через П. для военных судов нечерноморских держав не допускается, за исключением особо предусмотренных случаев; 4) установление режима П. как единственного морского пути, ведущего из Чёрного моря и в Чёрное море, должно являться компетенцией Турции и других черноморских держав; 5) Турция и Советский Союз, как державы, наиболее заинтересованные и способные обеспечить свободу торгового мореплавания и безопасность в П., организуют совместными средствами оборону П. для предотвращения использования П. другими государствами во враждебных черноморским державам целях.

Советские предложения, полностью обоснованные уроками всей длительной истории вопроса о П., не были, однако, приняты Турцией. 24. IX 1946 Советское правительство направило турецкому правительству новую ноту по этому вопросу, в которой подвергло подробному разбору аргументы турецкого правительства и доказало их несостоятельность. Но и на этот раз турецкое правительство, под воздействием враждебных Советскому Союзу англо-американских империалистических кругов, отказалось содействовать справедливому разрешению вопроса о П.

Таким образом, вопрос о П., пройдя различные исторические фазы и изменив в значительной степени свою форму, а отчасти и содержание, всё же остаётся и в настоящее время неурегулированным. Само собой разумеется, его нельзя рассматривать изолированно от других проблем международной политики. Отношение той или иной державы к вопросу о П., как в прошлом, так и теперь, зависит от общего направления и характера политики данной державы. Империалистические державы преследуют в вопросе о П. империалистические цели. Подчинившаяся англо-американскому империализму Турция выступает и в вопросе о П. как пособник империалистов. Напротив, единственная в мире социалистическая великая держава - Советский Союз - добивается такого решения этой многовековой, но поныне актуальной проблемы, которое соответствовало бы интересам мира и безопасности народов.

Энциклопедия Брокгауза и Ефрона Википедия - общее название проливов Босфор, Дарданеллы и расположенного между ними Мраморного моря. Ч. п. единственный путь сообщения между Чёрным и Средиземным морями. Ч. п. в системе международных морских путей занимают особое положение. Пока… … Большая советская энциклопедия

Общее название Босфора, Дарданелл и расположенного между ними Мраморного м. Ч. п. соединяют открытые моря (Средиземное, Адриатическое, Эгейское) с закрытым Черным м. (к рое не имеет иного входа и выхода). Поскольку Ч. п. очень узки (в Босфоре… … Советская историческая энциклопедия

Босфор и Дарданеллы, соединяют Чёрное и Средиземное моря через Мраморное море. До конца XVII в. проливы контролировались Османской империей. В 1774 г. за Россией было признано право торг. плавания через проливы, а в 1799 и 1805 гг. такие права… … Географическая энциклопедия Подробнее